-------------> Коридоры

Ди Рой не стал даже размышлять лишний раз на тему "И какого фига Секста пошел именно сюда?" - наверное как всегда от нефиг делать. Он старался не высовываться, считая на ходу трещины в потолке и изучая стены и тех, кто появлялся в поле его зрения. В Лаборатории младшенького Гранца не было ничего интересного, кроме, конечно же, присутствующего там Люппи, на которого у Короля была настоящая аллергия.
- Понятно все с ним... учуял добычу... - Ди Рой криво усмехнулся, попытавшись устроится так, чтобы лучше все наблюдать. Кого-то сегодня будут бить... В Основном по голове и преимущественно ногами. А это весьма занимательное зрелище. В этот момент его толкнул Илльфорте. Шестнадцатый посмотрел на него с кривой усмешкой и поинтересовался:
- Что не нравятся личные владения твоего братишки, нэ? Смотри как устроился... У тебя самого-то не возникало желание показать своему хитромудрому брату, кто в семье старший? - Ди Рой внимательно следил за реакцией Илльфорте, которого явно тоже интересовало то, что предпримет Гриммджоу. - Скука... Получается все веселье опять Королю...

Укола арранкар не почувствовал. Но сразу как-то полегчало, будто камень с сердца. Люппи немного нервно похихикал, постепенно стихая, успокаиваясь. Руки безвольно упали на стол, уже не натягивая ремни в попытке вырваться. Арранкар дышал совсем тихо, изредка умиротворенно улыбаясь. По крайней мере, сейчас нервное подергивание уголков губ вполне можно было списать на попытку улыбнуться. Большие фиалковые глаза, чуть поддернутые дымкой – полуприкрыты. На исхудалом бледном личике – отстраненное, даже можно сказать несколько мечтательное выражение. Люппи повернул голову на бок меланхолично взирая на своего убийцу. Тот, что-то говорил Октаве. Должно быть кричал… Люппи не слышал. Он отчаянно пытался сосредоточиться, но мысли разбегались, слова превращались в гвалт. Как будто бы все разом заговорили на наречии неизвестном арранкару. Любые движения же виделись ему как будто при замедленной съемке. Люппи зажмурился, надеясь, что странности пройдут. Но нет. Арранкар растерянно взирал на… имена вылетели из головы. Как же так. Гриммджо и Заэль? Определенно какой-то конфликт, но почему?
Люппи сдавленно охнул и попытался подняться. Ремни не пускали. Слабея с каждой минутой, теряя контроль над собственным телом – арранкару только и оставалось, что непонимающе смотреть то на Гриммджо, то на Заэля, тихонько постанывая, в надежде привлечь внимание. Ему было дурно и страшно, не в состоянии понять, что собственно происходит, в отчаянии он дернул рукой. Толстый, надорванный до этого ремень треснул на запястье и Люппи тут же судорожно вцепился в белоснежную штанину Гриммовых хакама, после чего моментально вырубился. Похоже этот последний «рывок» стоил ему остатка сил.

Малыш фраксьен не отрывал своих глаз от Джагерджека, так как понимал основную угрозу представлял он. Жозе был обучен вычислять уровень реатцу и степень силы, и прекрасно видел что он сильнее всех. А ещё он чувствовал ярость и примерно видел её направление. Но все застыло как по взмаху палочки, когда только лапы Сексты коснулись хозяина. Будь у малыша сердце, оно бы бешено заколотило. Но вместо это в глазах забила кровь и заложило уши. Пепе перестал что либо понимать. его руки сами легли на рукоять зампакто, а губы сами искривились и издалось шипение:
-Поставьте.Хозяина.На.Место.Сейчас же. - арранкар смотрел только на Гриммджо который держал в руках самое дорогое в жизни Жозе.

Ди Рой фыркнул в ответ на предложение Илльфорте. Затыкаться пока он не собирался, а вот ситуация в лаборатории набирала обороты. Гриммджоу был не из тех, кто чержится и промолчит. Теперь шеснадцатый понял, почему Секста решил сюда прийти,  почувствовал, видимо кандидата на свое место. Все еще простить не может его за попытку занять шестое место. Но сейчас Ди Рою было скучновато, а Илльфорте видимо решил до конца посмотреть весь спектакль
- Эй, Гранц, может оставим их, м? - он посмотрел на мелкого фрассиона Октавы, который суетился возле Гриммджоу, который тряс тушку Заэля. - Он что решил силой отобрать добычу у пантеры? - скосившись на старшего Гранца поинтересовался Шестнадцатый. - Может заберем у твоего братца малыша и отдельно с ним поговорим, пока Король из тех двоих душу выбивать будет, нэ? А то от скуки здесь плесенью покрыться можно...
Ди Рой вновь оценил фрассиона Октавы, думая о том, что к подобному у младшего Гранца видимо свой вкус. У него вечно были какие-то странные фрассионы. Этот тоже записывался в... странности

-А оно надо? – вяло поинтересовался Ильфорте у Ди Роя, наблюдая пафосно-трагичную картину, которая сейчас разыгрывалась перед его глазами. Чувство, что кто-то тут явно переигрывает, не покидало Старшего Гранца. Казалось, что сейчас происходит репетиция, поистине Шекспировской пьесы, а не самые что ни наесть настоящие разборки.
Не трудно было догадаться, что сейчас между Восьмым и Шестым идет дележ, а главный приз тут ни кто иной, как чуть ли не корчившийся в предсмертных муках Люппи.
Как, однако, забавно складываются дела.
- Слушай, Ди Рой, как думаешь, кому достанется в итоге, этот, перебинтованный? – в пол голоса поинтересовался Ильфорт у шестнадцатого, явно внутренне готовясь стать негласным комментатором. В действительности, ситуация была просто комичной, но от этого не менее интересной. Можно было даже начинать делать ставки.
Губы дрогнули в непроизвольной улыбке, тут уже и тихие угрозы, и руки в ход пошли, и, первые жертвы. Пробирки Заэля.
Наверно им всегда не везет, постоянно бьют, сшибают. Можно было бы и посочувствовать Октаве, только вот Ильфорт не питал к стекляшкам не малейшей симпатии. Чем их меньше, тем прекраснее.
- Насчет скуки , я конечно согласен, но как-то не прельщает мне бить несчетного, забитого и без нашей помощи, мелкого арранкара. Низко это, хотя, если ты не брезгуешь марать руки об это, то милости прошу – Широкий, будто приглашающий, жест рукой в глубь лаборатории. – Ты не стесняйся, если ты его сейчас быстро поднимешь с пола и утащишь в коридоры, Гриммджо и мой братец не заметят, а Люппи, если у увидит, точно не скажет. Могу даже сказать больше, мелкий арранкар сейчас поглощен, судьбой хозяина, так что тоже на врядли заметит, как ты будешь с ним «разбираться»
Не то что бы Ильфорте ненавидел Ди Роя, просто недолюбливал и презирал. Тот был слишком труслив, хвастлив ( все тут конечно не без греха, но Шестнадцатый выделялся особенно) и, жалок. Но стоит отдать Ди Рою должное, он был так же верен Гриммджо как и все остальные, а это впечатляло. Факт, тут все так к нему относились, насмехались. Правда, наверно, Гранц старший был слишком горд, для того, что бы показывать свое «презрение» в открытую. А вот насмехаться, как бы не со зла, это всегда, пожалуйста. Такова уж сущность, против нее не попрешь.
Выдержав драматическую пазу, дожидаясь когда Ди Рой либо осмыслить сказанное, любо примет решение, Ильфорт снова облокотился на стену. Приказа вмешиваться не было, тогда зачем понапрасну суетиться?

На выкрики Октавы Гриммджо и ухом не повел, продолжая прижимать тело к столу так же крепко, как и до этого. Надо же, как силовым превосходством легко загнать ученого в угол – легко до противного. Если, конечно, наш обладатель розовых волос не был заранее готов к такому повороту событий. Или среагировать не успел. Похоже, Грантц-младший за науку и собственную шкуру готов пойти на все. Как мерзко.
- Ну и тварь же ты… - Прошипел зло, брезгливо разжимая пальцы и, наконец, отпуская горло Заэля Аполло. На таком расстоянии хотелось вгрызться зубами и сжать челюсти на его маске и одним рывком оторвать, чтобы неповадно было и чтобы впредь наглости поубавилось в оранжевых глазах за стеклами очков. Но тут Джаггерджек проявил благосклонность - иначе кто будет латать мелкого паршивца? Разве что рыжая девка из темницы. Гриммджо задумался на миг.
Хрупкое стекло упавших склянок крошится под подошвами обуви, издавая хруст, больше похожий на шелест. Лаборатория нынче немного отошла от своего первозданного вида – подумаешь, пара десятков снесенных сосудов с важным и, возможно, неважным содержимым. От некоторых испарений с пола чуткого обоняния достигли неприятные и специфичные запахи. Но из-за того, что лицо Джаггерджека и без того было все перекошено от злости и раздражения, то, что запах ему не приглянулся – осталось незамеченным.
Гриммджо не шибко задумывался над тем, исполнит свое обещание Заэль или нет – так или иначе Секста нанесет ему новый визит с двумя возможными последствиями – прикончит он Октаву или нет.
По взгляду, вновь обращенному к Ильфорте и Ди Рою, читалось, что пока им дается свобода действий – что требовало единоличного вмешательства одного Шестого, закончилось. Теперь Гриммджо с полным правом хозяина ситуации нахально уселся, снова сунув руки в карманы и ссутулившись, прямо на край того стола, к коему был прикован Люппи. Молча окинул взором – это было бы похоже на визит родственника в палате к больному, если бы не взгляд, выдающий все положение ситуации: взгляд хищника на свою жертву.
Гриммджо снова обратился к Октаве:
- И долго ему еще находиться под твоим заботливым крылом, а, Октава? – В грубом голосе неподдельные ноты издевки.

Люппи слышал шум. Он морщился, отказываясь открывать глаза.
Еще бы чуть-чуть, так хорошо и спокойно...
– Нет, ну чего так орать? – взвился бывший Секста, мигом возвращаясь из бессознательного состояния. – Проявите уважение к больному!
Голова гудела, вновь. Арранкар скрипнул зубами, обводя присутствующих страшно недовольным взглядом. О том, что он позорно хватался за хакама неприятеля – Люппи благополучно забыл. Что к лучшем, для его же душевного равновесия.
Мальчишка широко расставил руки и ноги (насколько позволяли ремни) дабы занять большую площадь стола. Ногой он принялся отчаянно спихивать Гриммджо, но дотянуться до того было трудновато.
Громко фыркая, дрыгая ногой и закатывая глаза, Люппи изо всех сил закусывал губу, чтобы не застонать от боли. Вот же, как не солидно. И к горлу так ощутимо подкатывала тошнота. Арранкар побледнел и отвернулся.
Какой бы там конфликт не произошел между Октавой и Джаггерджеком, Люппи чувствовал, что он всему виной. Неожиданно приятно ощущать себя в центре внимания... А побитые склянки и недовольный Заэль – тоже зрелище весьма приятное. Та толика благодарности, которую Люппи испытывал к Грантцу, утонула в здоровом злорадстве, свойственном экс Сексте. И все же умирать повторно как-то не хотелось, так что в душе мальчишка надеялся, что ученный не даст его в обиду этому монстру, рассевшемуся в нервирующей близости от Люппи. Обычно, на языке вертится тысяча и один язвительный комментарий, но прямо сейчас, когда что-то подобное было необходимым – голова как назло отказывалась работать. Проклиная все на свете, арранкару только и оставалось, что таращится на своего убийцу и представлять как он его расчленяет, с особой жестокостью.
А время шло. Приподняв руку, арранкар рассмотрел бинты и дранные куски белой ткани, заляпанные кровью. Похоже раньше «это» было его формой. Видок гнусный, ничего не скажешь. Широко зевнув, так, что аж челюсть хрустнула, Люппи издал что-то на подобие «ням-ням-ням» и глубоко вздохнул.
– Посмотрите, кто к нам  пришел... Мой старый добрый друг Гриммджо, – с нездоровым блеском в глазах. – Я, кажется, забыл поздороваться. Чтоб ты знал – мне противно лежать с тобой за одним столом.
Арранкар сморщил хорошенький носик.
– Ну и как тебе живется на моем законном месте? Хм... не отвечай, – нахмурился. – Проваливай-ка отсюда...
В принципе, в нежелании  лицезреть здесь ненавистную морду Джаггерджека, он был солидарен с Октавой.

- Нет, конечно! - Ди Рой отвернулся, не желая больше говорить со старшим Гранцем. их разговоры обычно кончались потасовкой. А вторая драка в лаборатории - это перебор. Да и Секста не в настроении - разнимать не будет - запустит Серо, чтобы избавится от своих...
- Шестерки??? -  Шестнадцатый аж подпрыгнул от злобы на месте и процедил сквозь зубы. - Будь у меня такой братик, я бы давно его придушил... А хотя прикольно звучит - шестерки Шестого... Блин, даже не обидно получается... - но Илльфорт, видимо его уже давно не слушал, направляясь в лабораторию, хотя Гриммджоу приказал им ждать в коридоре. Боязливо посмотрев на начальство, Ди Рой застыл в дверном проеме, наблюдая развернувшуюся там драму, достойную пера какого-нибудь второсортного писателя - слабак Люппи, визгливый мелкий фрассион, маньяк-истерик Октава, неуравновешенный Гриммджоу и завершают картину они с Илльфорте, как декор в дверях. - Яре-яре... не следовало идти сюда... Скука смертная. И известно, чем все закончится...

Вымученно-нахально улыбаясь, он разглядывал Гриммджо. Сколько прошло времени, со дня его, Люппи, кончины – неизвестно. Никаких изменений внешность Джаггерджека не претерпела. Про себя арранкар отметил, что без руки он выглядел лучше. Ах, заметка на память... не забыть сообщить об этом Гриммджо, при удобном случае.
Удар. Буквально выбил из столь приятных размышлений. Глаза – широко распахнуты от удивления, на мгновение скорчиться от боли и вновь смотреть прямо, с вызовом. Ну и что ты можешь сделать, убить меня еще раз? Сука.
Через несколько секунд – арранкар уже задыхался от негодования, громко, скороговоркой выкрикивал проклятия, размахивал свободной рукой, силясь дотянуться до Джаггерджека. Как обычно, в такие моменты – здравый смысл уплывал куда подальше. Люппи не хватался за Трепадору, не палил, слабеньким сейчас, Церо на право и на лево. Все чего он желал – это тупо расцарапать Гриммджо лицо и оттаскать за волосы.
Позорище. Сколько можно опускать при такой толпе... гребанный ублюдок.
Глаза арранкара – горели безумным блеском, он в красках представлял себе расправу над Секстой. У всех на виду. Будет избивать его, пинать ногами, глумиться... и громко хохотать, обязательно. И пока эта тварь будет лежать у его ног, захлебываться в собственной крови, ему, Люппи – предложат вновь занять его место. Да... пусть выживет. Пусть вызывает у всех только жалость и презрение. Пусть станет поганым нумеросом.
Экс-Секста совершенно безумно улыбнулся, сжимая руку в кулак и, не отрывая жадного взгляда от Джаггерджека, прошептал одними губами:
– Ненавижу тебя, тварь.

Зевать откровенно было не прилично,  что ни говори, а Илфьорт, все - таки старался хоть как-то укладываться в обще принятые правила, если конечно не насмехался ни над кем. Насмехаться над присутствующими было бы просто не разумно со стороны Пятнадцатого.
Во-первых, не оценят, во - вторых, не заметят, в третьих, все - таки выше стоящие по рангу, как не печален сей факт, а проблемы, они никому не нужны.
Но происходящее на самом деле немного надоело свое однообразностью и предсказуемостью. Становиться комментатором Ильфорту не хотелось, хотя…
Нет, идиотизм какой-то. Глаза слипались, тут было душно, местами темно, в общем не очень благоприятная обстановка.
Но свои плюсы они есть везде, устроившись на каком-то огрызке стула,  или что-то это было на самом деле, Ильфорт так и не понял, как можно удобнее, Пятнадцатый принялся наблюдать.
Обмен любезностями прошел как нельзя лучше, что собственно и ожидалось.
Люппи напоминал собой какого-то через меру наглого и громкого щенка, которому заняться то особо и нечем кроме как задирать огромного кота, тявкать ему что-то на ухо, ожидая, когда же на него отреагируют. А кот терпит, игнорирует, старается не обращаться внимания, внутренне вскипая и злясь. Примерно вот такими были отношения обоих Секст с самого начала.  Люппи, который на какое-то время успел занять место Гриммджо, практически в тоже мгновение наделать кучу ошибок, возомнив себя огромный псом, в то время как Гриммджо, просто тихо злился, выжидая подходящий момент. И момент, что самое забавное настал, да, причем достаточно скоро.
Одно плохо, видимо Гриммджо все еще был в бешенстве от выходок бывшего Шестого.
Ну, это дело поправимое, нет раздражителя – нет проблем…
Правда вот Заэль, Ильфорт мог поклясться, что братец ни за что не позволит случиться такому несчастью как убийство его подопытных образцов кем-то другим, а не им самим. Это его собственность, а Заэль от части был собственником, так что…
Словно в подтверждение размышлений Ильфорта, зампакто Заэля почти мгновенно зависло между Гриммджо и Люппи, Ильфорт слабо дернулся, однако практически мгновенно успокоился. Толку было влезать, сами разберутся. А он только мешать будет, если четвертым полезет.
Подперев рукой щеку и чуть прикрыв глаза, Ильфорт снова углубился в размышления о ситуации.

Отредактировано Ilforte Grantz (2008-11-21 16:22:55)

Гриммджо поморщил нос, – мелкие морщинки почти у самой переносицы всегда придавали арранкару особый колорит - глядя на отплевывающегося проклятиями гаденыша и пересиливая себя гнусно не закончить это дело. Нет. Такого не будет. Синие глаза проскользили по лезвию Форникараса до самой этой непристойной формы рукояти и воззрились на владельца, что сейчас так забеспокоился за Люппи. Хотя на самом деле нет, не за экс-Сексту - за свой материал и свой эксперимент.
- Октава, - низко, с рычащими нотами, - я сказал, что он будет жить. Пока. Не повторяйся, или мозги об стол вышибло? – Брови изогнулись, окрашивая лицо Джаггерджека оттенком надменного презрения и пренебрежения.
Ильфорте и Ди Рой заскучали. Гриммджо, не глядя на них, чувствовал, как оба прошли в лабораторию, пока имели свободу действий, и безэмоционально копошились на фоне этой оперы, успевшей стать заунывной и затянутой – по крайней мере, для самого Шестого. Вряд ли Ильфорте стал бы в такой ситуации вступать в перепалку с братом, но, однозначно, не отказался бы, как и сам Заэль. Опять же, все не в том месте и не в то время.
Молча, Гриммджо тыльной стороной ладони наотмашь резко убрал меч из-под своего носа и выпрямился в пределах своей сутулости. Затем лишь прихмыкнул и одним движением соскочил со стола – в массивном арранкаре грубость и неотесанность граничили с кошачьей ловкостью.
Секста обернулся и, наконец, узрел притихших Ди Роя и Ильфорте, что недавно болтали так оживленно.
- Пошли. – В подтверждение слов  - кивок лохматой головы в сторону выхода. Ни слова более ни Заэлю, ни Люппи – все в лучших традициях этикета Шестого.
Все, что хотел, Гриммджо тут сделал. Внутри оставалось чувство раздражения от увиденного и предвкушения того, что арранкару предстоит увидеть и сделать. Люппи никуда не денется.

===> Коридоры

Люппи несколько завис. Боль от удара наконец дала о себе знать в полной мере. Вместе с ней, как по заказу – вернулась и мигрень. Да звон в ушах. Арранкар прожигал Сексту испепеляющим взглядом, тихонько шепча проклятия, облизывая сухие губы. Слова Заэля отражались монотонным гулом в голове. «...который не может даже толком ходить.» Люппи взвился, взбешенный он смотрел то на Гриммджо, то на Октаву, заклеймив обоих как лютых врагов, на данный момент... «...разгромить на глазах у всех».
Черта с два, слышишь, Грантц? Это я разгромлю... Гриммджо. А когда я это сделаю – ты ко мне и сунуться не посмеешь.
Экс-Секста вновь принялся безумно посмеиваться. Сначала тихо, постепенно набирая обороты. И вот уже звонкий, мальчишеский смех отражается от стен лаборатории. В который раз за день. Вот только исказившееся гримасой лицо детским никак не назовешь. Да глаза пустые, ничего не выражающие.
Давай, Заэль Аполло Грантц. Тащи свои таблетки-препараты. Смотри, я схожу с ума. Страшно же, страшно?
...И громкий крик, в спину уходящему Джаггерджеку:
– Убирайся! Проваливай, тварь... Ненавижу, ненавижу, ненавижу...
Как только Гриммджо исчез из поля зрения – Люппи заметно поутих, сосредоточившись на ненавистной реяцу. Он мысленно цеплялся за Сексту, сопроводив его до самого конца коридора, пока тот не свернул за угол и не пропал... черт, строго говоря, Люппи не мог почувствовать даже такую мощную реяцу. А ведь расстояние небольшое... Октава вроде обещался поставить его на ноги? Он вновь воззрился на ученного, как будто ничего и не произошло.
– Вот урод, да же? А я теперь, что получается... Приварон?
Мысль о собственном Приваронстве заставила Люппи ухмыльнуться. Вот бы никогда не подумал...

Зевнув во всю возможную ширину рта и клацнув зубами, Ди Рой, после приказал Гриммджоу, встал, потягиваясь, засунув руки в вырезы хакама, собираясь следовать за ним. Привыкший держаться сзади, он подождал, пока Секста покинет лабораторию, а Гранц, бросив на последок братцу что-нибудь едкое, последует за ним, он с усмешкой, оглядев всех участников сего концерта, которые остались в лаборатории Октавы, неспеша последовал за ними.
- Эй, Король, а ты все-таки решил пощадить мелкого, - поровнявшись с Илльфорте, он чуть ссутулившись, глянул снизу вверх на Сексту, но тот решил, видимо, не удоставивать его ответом, как и сам Ди Рой даже заинтересованным взглядом еще одну личность, появившуюся возле лабораторий.  Девушка, явно фрассион - а он слабо помнил, чей именно, потому что не забивал свой мозг подобным,  - вжалась в стену, пропуская Короля и его "свиту". И сделала, видимо, правильно, потому что Секста был не в настроении и не особо любил, когда такая мелочь пуиталась у него под ногами. А ему, Ди Рою, эта арранкар была не особа интересна.

---------> Коридоры