Первое что почувствовал Жозе это бесконечную радость, что его Хозяин гений. Раненое ребро почти сразу перестало болеть, а после по ощущением заросло и о нем можно было смело забывать. Дальше, после того как ощущения большого «счастья» отступило фраксьен понял что рядом с ним образовался экс-Шестой и это было весьма и весьма... ВНЕЗАПНО!
Жозе минуту поиграл в гляделки с Люппи, параллельно стараясь понять, что у него только что спросили и что на это сказать. Обстановочка в лаборатории все ещё была весьма натянутая и это в свое очередь било по мозгам маленькому арракару. Наконец взяв себя в руки, он начал отвечать оппоненту:
-Зовут меня Жозе Пепе, а Вас я как помню Люппи, - он постарался встать равнее, не смотря на вес который облокотился на него, - Да, пока Вы были в бессознательном состоянии я почти все время находился тут и наблюдал за Вами и мониторами, так что я располагаю подобной информацией. Но в тоже время я не уверен в том, что стоит ли разглашать её Вам. Ну как минимум, я бы хотел уточнить что конкретно Вы хотите узнать?
Тут до его ушей донеслись слова Хозяина и холодные мурашки пробежались по спине. Мысли связи с этим были не самые добрые. Мало того что Заэль-сама имел полное право злится на него, так ещё и беседа с этим подозрительным субъектом не давала ему плюсы.
«Ксо... Либо я влип, либо мне удастся избежать всего этого хорошей деятельностью... Надеюсь все же все образумится... Ведь я единственный «не-колобок» тут, я умен и полезен ему.... »

- А мой фрассьон, кажется, немного занят крайне содержательной беседой с Люппи, который, кстати, благодаря моим же стараниям, почти готов вернуться в подчинение к Владыке Айзену.
Если бы не голос Октавы, который за последние дни стал для арранкара самым лучшим лекарством (в смысле, ученый настолько надоел ему, что Люппи согласен был признать себя трижды здоровым, лишь бы свалить из лаборатории побыстрее), то он еще долго смотрел бы на погруженного в собственные мысли фрассьона, дожидаясь ответа, а теперь словно ощетинился, с недовольным видом обернувшись и показывая “Да щас, выполнять и дальше какие-либо поручения я не намерен!”. К счастью для него, Тоусен был слепым, а Заэль никогда не отличался особым трепетом перед начальством, чтобы как-то прокомментировать подобное. Но сам Люппи не забыл то, что случилось тогда в тронном зале. Откровенно говоря, он считал, что Айзен поступил по отношению к нему не честно – как можно было допустить, чтобы та человеческая женщина вылечила Гриммджо?
Арранкар с трудом сдержался, чтобы не высказать что-либо на эту тему вслух, но… Все же он счел более разумным промолчать, к тому же, Жозе наконец выпал из глубокого астрала, в котором, очевидно, обдумывал ответы на интересующие Люппи вопросы.
- Да, да. Это все просто потрясающе интересно и я типа благодарен тебе, и все такое… - при этом по голосу мелкого было понятно, что он хочет как можно быстрее разобраться со всеми формальностями и, наконец, получить интересующие его ответы, - но… Короче. Меня не волнует, в каком состоянии находился я. Меня волнует, в каком состоянии находится сейчас этот ублюдок, который решил, будто может сместить меня из Эспады и наслаждаться жизнью дальше. Расскажи мне про Гриммджо!
С того момента, как он смог подняться со стола и добраться до недоколобка прошло уже несколько минут, но Люппи чувствовал себя более уверенно - приятное осознание того, что Заэль может не только нести какую-то ученую пургу, но и делать что-то полезное. Его лекарство работало, и теперь к арранкару возвращалась прежняя прыть, а вместе с ней и желание действовать. И ведь, судя по тому, что он услышал, его желание покинуть лабораторию совпадало с планами Тоусена, пусть даже дальнейшее развитие этого квеста совершенно не состыковывалось с желаниями самого Люппи. Ну зачем ему тащиться вслед за этим поборником чистоты и морали в тронный зал? Он еще в прошлый раз на Владыку насмотрелся и теперь не был уверен, что перенесет это зрелище повторно без каких-либо выходок и, желательно, молча. При всем его понимании того, что Айзен у них самый сильный и крутой, Люппи был слишком обижен на то, что с ним так обошлись. Но разве ж возможно объяснить все это Тоусену? Да легче будет совершить подкоп под Лас Ночес и перевернуть их место жительства верх тормашками, чем донести до непрошибаемого экс-капитана, что мелкому плевать сейчас на правила. Его тревожила только месть и… Тут рождался еще один вопрос, который требовал наибыстрейшего решения.
- Эй… - он снова ткнул пальцем в плечо Жозе и выжидающе посмотрел на него, продолжив уже более громко, чтобы слышали и Октава, и Великий и Ужасный Зануда Уэко Мундо, - где Трепадора? Я никуда не пойду без моего занпакто!
И после этих слов, показывая твердость намерений, скрестить руки на груди и высокомерно задрать нос, чтобы уж всех проняло и они поспешили исполнить желание Люппи в ту же секунду. Правда, к тому моменту, как он договорил, Тоусен скрылся за дверью и эффект несколько смазался, но арранкара это не волновало – он получит желаемое во что бы то ни стало.

Столько событий в жизни малыша ещё не происходило за один, ну максимум два дня. Да, дни в лаборатории легко смазывались из одного в два,а то и в три. Сон вообще был не обязателен арранкару, но что бы чувствовать себя бодрее Жозе пил смесь сделанную Хозяином и мог дальше прыгать по лаборатории, как электро-веник. Но все равно, это всё было в пределах "королевства Заэля" и событий там было не так уж и много, а сейчас... Сначала Шестой Эспада, который пытался превратить лаборатории в нечто, потом бегство с Нелиел-сама, но возвращение сюда же, а теперь Люппи, который что-то требует и Хозяин, который что-то замышляет, но что Жозе было не известно. От всего этого голова шла кругом, но Пепе старался концентрироваться на событиях которые происходили сейчас. Он понимал, отвечать на вопросы экс-Шестого ему придется, но каждый ответ должен был быть взвешан и хорошо продуман, что бы не подвести Хозяина.. Но как это сденлать, когда не знаешь замыслов Заэля Апполо-самы!?
То что им что-то там сказал Тоусен Жозе кажется вообще пропустил мимо ушей, так как был занят продумыванием всего происходящего. Да и ко всему прочего, он больше не выйдет из лабораторий без указания Хозяина. Поэтому его внимание  смог лишь разсонцентрировать Люппи с его расспросами.
Меня не волнует, в каком состоянии находился я. Меня волнует, в каком состоянии находится сейчас этот ублюдок, который решил, будто может сместить меня из Эспады и наслаждаться жизнью дальше. Расскажи мне про Гриммджо!
-А между тем - зря, - почти флегматично ответил малыш, - Так как то что с тобой происходила, пока ты был "не жив", фактически, было не мало интересно, но и я уверен знание этого, могло бы тебе помочь для не повторение такого же.
Глазки мелкого арранкара бегали между Люппи и Хозяином, так как за реакцией Великого ученого надо было следить, что бы не напортачить. Но, когда малыш хотел продолжить и ответить что-то про Гриммджо, экс-Шестой снова начал кричать и снова чего-то спрашивать. "Боже, какой он неугомонный и надоедливый... Ужас.."
Вопрос Люппи даже насмешил малыша,а  ответ Хозяина как всегда восхитил его. Жозе точно знал где зампакто Люппи и поэтому был уверен в том, что он его просто не найдет. Может Хозяин тоже помнит где оно и хочет поиздеваться над "подопытном"? Хотя, голова ученого не могла забываться такой ерундой. Но вся эта суета с его занпакто была мелкому только на рук, но мог ещё какое-то время оставаться в лаборатории и ждать указаний от Хозяина.

Отредактировано Jose Pepe (2010-02-28 12:39:25)

Именно такой реакции Октава и ожидал от Люппи – гневных выпадов и беспочвенных угроз.
«Как же он всё-таки предсказуем», – мысленно протянул Заэль, глядя на ужимки и бурную жестикуляцию экс-Шестого. – «И хоть бы придумал что-то новое, если уж я так ему не нравлюсь, а то всё заладил про волосы. И к чему мне быть нормальным? Вот ещё. Нормальный – значит посредственный, а я выше этого», – продолжил Гранц свои раздумья, не прекращая при этом наблюдать из-за плеча за действиями Люппи. Тот вёл себя как вполне здоровая, и, более того, претендующая на разум форма жизни, поэтому Заэль был, в общем-то, доволен итогом своего эксперимента. О том, что Октава снова оказался на высоте как учёный, результат говорил сам за себя. Впрочем, «результат» вообще много говорил. Особенно о том, как и кому следует себя вести и что может произойти, когда он «вернёт себе своё место». Эта привязанность к званиям показалась Ганцу нелепой – неужто без формального статуса и татуировки с цифрой Люппи себя никем не видит? Для самого учёного субординация была вещью довольно поверхностной: занимаясь наукой, он в любом случае находился на особом положении и мог поэтому позволить себе порой с нарочитой небрежностью отзываться о рангах.
«Пожалею, думаешь, о своих словах? Как будто информацию, которую я получил за последнее время, невозможно использовать против тебя», – эта мысль заставила Гранца усмехнуться. Октава понимал, что если кому и придётся о чём-либо жалеть, то как раз Люппи, учитывая его неосмотрительность в выборе врагов, склонность к необдуманным поступкам и эту слепую жажду скорой мести. С таким набором можно будет и не удивляться, если через пару дней экс-Шестой найдёт свою смерть. И, скорее всего, смерть эта будет не из лёгких. Некто по имени Гриммджо наверняка позаботится об этом при случае.
Тем временем Люппи, наконец,  понял, что его капризы исполнять никто не станет, и занялся поисками занпакто. Трепадора была вскоре обнаружена, и учёный снова мысленно поздравил себя с успешностью эксперимента: рейацу его «подопечный» чувствовал превосходно, иначе он вряд ли смог бы найти занпакто в дальнем углу разгромленной лаборатории, заполненной сейчас довольно большим количеством различных образцов рейацу.
Заэль несколько отвлёкся на эти наблюдения и не сразу заметил, как экс-Шестой успел вернуться к Жозе, вцепиться в него, не встретив никакого протеста, и направиться к выходу из лаборатории. Несмотря на достаточно циничное отношение Октавы к своей фракции, в какой-то момент ему даже стало жалко не столько свою собственность, на которую так бесцеремонно посмела посягнуть такая сомнительная личность, как Люппи, а самого фрассьона. В конце концов, Заэль и оставил Пепе при себе для собственного удобства: тот был способен к мыслительному процессу, всегда старался угодить и угадать намерения учёного, и последнее ему время от времени удавалось. Иногда Гранц досадовал, что столько времени использовал Жозе в качестве подопытного, а не сразу перевёл во фракцию. Но, с другой стороны, тот, кто не познал злой воли, никогда не поймёт добрую. Вероятно, именно этим и можно было объяснить его почти собачью преданность Октаве. Что же, наступило время испытать его надёжность на деле.
Заэль помнил и о распоряжении Тоусена касательно оборудования, которое сейчас было необходимо выдать Жозе. Учёный быстро подошёл к обломкам одного из стеклянных стеллажей, отыскал среди осколков футляр с необходимым прибором, который, несмотря на лёгкие царапины, казался исправным. Сейчас Заэль был очень доволен собой, что смог создать портативное устройство для измерения уровня рейацу. Оно состояло всего-то из трёх датчиков, которые следовало прикреплять к точкам измерения пульса – на запястьях и около сонной артерии, проводов для передачи данных и дисплея, куда выводилась поступающая информация.
Уже с помощью сонидо оказавшись в дверях лаборатории, Заэль поравнялся с Люппи, которого не удостоил даже взгляда, и Жозе. Октава вручил прибор фрассиону в свободную руку и произнес:
- Здесь то, о чём сейчас говорил Тоусен-сан. Надеюсь, ты помнишь,  как измеряется уровень рейацу и как строится график её динамики, – Гранц не особенно верил в Жозе и мало ему доверял, но сейчас он был уверен в одной вещи: маленький арранкар сделает всё возможное, чтобы не подвести того, кого считает своим хозяином, однако даже в напутствии не хотел показать Пепе, что как-то рассчитывает на него. – Правда, я не очень понимаю, с чем Владыка собирается сравнивать нынешний уровень рейацу Нелиел Ту Одершванк – у меня нет духовных образцов её рейацу тех времён, когда её в последний раз видели до исчезновения. Знал бы, что так случится, собрал бы их обязательно, – проговорил Гранц почти сочувственно. – Поэтому просто дай им то, чего они хотят, – добавил учёный уже абсолютно серьёзно, глядя на Жозе в упор и смутно надеясь, что его фрассьон сможет в разговоре с Айзеном произвести впечатление достойного адепта науки и представителя фракции Октава Эспада.

Интермедия "На развалинах часовни" (с). Простите, "На развалинах лаборатории"

Проводив взглядом Люппи и Жозе, Октава остался один на один со своими мыслями. Всё ещё находясь в дверях, он огляделся по сторонам и пришёл к выводу, что нынешнее состояние лаборатории явно не способствует не только научному творчеству, но даже возможности спокойно присесть и отдохнуть, а заодно и обдумать дальнейшие действия. А сейчас Гранцу как никогда было что обдумать: и ситуация вокруг Нелиел, и разруха, царящая на его рабочем месте, и дальнейшая судьба изобретения, и даже отчётность требовали непосредственного внимания учёного:
«Скорее всего, Айзен будет доволен моей работой: артефакт он давно ждал, как бы ни старался делать вид, что для него ничего особого значения не имеет. Вопрос тогда в том, смогу ли я увидеть работу устройства в полевых условиях», – Заэля сейчас очень интересовало, что произойдёт с изобретением, и как оно работает в мире живых. Генсей – это всё-таки другое измерение, и многие показатели окружающей среды там не такие, как в Уэко Мундо. Кто знает, может быть, это повлияет на работу артефакта. Хотя, вероятно, Айзен распорядится так, что учёный тоже будет участвовать в предстоящей вылазке. Это было бы неплохо, вот только ввязываться в вооружённые стычки Октава совсем не хотел. Понаблюдать за происходящим – с удовольствием, но вот самому пачкать руки было бы крайне неприятно.
«Выздоровление Люппи, скорее всего, тоже будет мне на руку», – продолжал свои мысли Гранц. – «В конце концов, Айзен найдёт ему применение на своё  усмотрение, и отрицать это было бы нелепым. Так что моя репутация в полном порядке. Если только… если только не выяснится, кто именно «помог» этой кобылице Нелиел покинуть Эспаду. Что тогда? Придумывать правдоподобные оправдания?.. Чёрт, как нехорошо…» – Заэль никак не мог сосредоточиться и прийти хоть к какому-то однозначному выводу. – «Впрочем, пока ещё ничего не случилось, и не стоит раньше времени делать из происходящего проблему. Стоит найти себе занятие поинтереснее», – решил Октава, снова окидывая взглядом изрядно пострадавшее помещение.
Зрелище, раскинувшееся перед его глазами, было поистине жалким: разломанная и перевёрнутая мебель, осколки стекла, обрывки тетрадей, покорёженные приборы. Всё это красноречиво говорило учёному о том, что вся его последняя работа была испорчена, изуродована, уничтожена, в буквальном смысле растоптана, и уже не столь важно, чьими конкретно ногами.
«И о чём мне, интересно, теперь писать в отчётах? О том, что полученные результаты безвозвратно утеряны? Очень содержательно получится, нечего сказать», – Заэль уже начинал злиться, поэтому сейчас было бы бесполезно пытаться понять, что уцелело, а что действительно безвозвратно утеряно.
Впрочем, Гранц понимал, что в первую очередь стоило позаботиться о самом себе. Усталость пока не очень чувствовалась, поэтому он решил пройтись где-нибудь за пределами Лас Ночес. Октава рассудил, что прогулка в одиночестве наверняка вернёт ему душевное равновесие, и тогда будет проще разобраться со всеми делами.
Хотя перед уходом у него ещё оставалось дело. Заэль снова осмотрелся, отыскивая взглядом кого-нибудь из своей фракции.
- Эй ты, – резко обратился учёный к первому попавшемуся на глаза арранкару, указывая в его сторону рукой. – Меня не будет часа два или три. За это время наведёте здесь порядок. Тебя оставляю за главного. Это значит, между прочим, что спрашивать всё я буду с тебя.
«Вот и выкручивайся, недоумок», – добавил Октава про себя, разворачиваясь на каблуках и выходя из лаборатории, не соизволив даже выслушать сбивчивый ответ подчинённого.

>>>>> Коридоры

Отредактировано Szayel Aporro Grantz (2010-04-06 19:28:52)