---------------> Территория двенадцатого отряда/ Научный отдел

Надеяться на вежливость членов второго отряда было бы наивно, но Ичимару вообще редко надеялся, предпочитая знать точно или быть уверенным. Подобных «чувства» хотя бы не имели привычки обманывать, а бездарную ложь лис не любил. Так или иначе, окольными ли путями и по закоулкам, но до отряда с располагающейся там камерой они добрались быстро. Гин бы предпочел так не спешить – все-таки на улице приятней, веяло свеженьким ветерочеком, ночь предстала во всей красе. Самое время для прогулки. У его сопровождающих было другое мнения, а спорить с ними, конечно, можно было, но результативность от подобных споров угадать по одинаковым лицам в масках почти невозможно, а, следовательно, фактически неспортивно. Впрочем, это совсем не означало, что Ичимару не пытался, а на него не злились, но мысли альбиноса во время коротких пререканий были заняты совершенно иным.
Камера оказалась вполне чистой. В представлении Гина подобные помещения должны были производить гораздо более угнетающее ощущение – паутина по углам, скелет прикованный к стулу, а иначе как проникнуться обреченностью?! Впрочем, альбинос был уверен, что в ближайшее время появится кто-нибудь, кто решит эту самую обреченность внушить словами. Что ж… живого общения у него сегодня был явный «недостаток» и вряд ли кто-то ещё имел хоть какой-нибудь шанс стать именно той, критической точкой. Откровенно говоря, Ичимару вообще сомневался в наличие у себя этой самой точки. Психологически его не сломить, боль он терпеть не собирался, а слова в виде чистосердечного признания проверить не представлялось возможным. По крайней мере, сам Гин представлял себе подобную перспективу весьма смутно.
Дождавшись, когда многочисленные шаги скрылись за поворотом, Ичимару, находящейся уже за закрывшейся решеткой камеры, растер запястья, наручники с которых любезные тюремщики сняли. Ещё бы! Пока лис в этой клетки с не восстановившемся уровнем рейяцу, вряд ли он казался кому-то из них опасным. Напрасно. Недооценивать его не стоило, но предупреждать об этом Гин, разумеется, не собирался – всё-таки не враг своему здоровью.
Два оставшихся столба в черном несколько не беспокоили альбиноса. По крайней мере не настолько, чтобы он потерял сон и аппетит. Но за неимением возможности удовлетворить вторую потребность, Гин прилег на предложенный футон. Утро вечера мудренее, а во сне время будет идти гораздо более незаметней, чем в простом ожидании с последующем исследованием камеры-клетушки.

Дожив до своих сравнительно немалых лет, Гин неплохо осознал истину, что иногда, чтобы добиться того, что желаемо, нужно уметь пойти на определенные уступки, даже если они претят самой твоей природе. Казалось бы, какая радость сейчас альбиносу валяться на залеженном футоне где-то в тюремных казармах второго отряда? Допустим, он не испытывал особого страха, а дискомфорт этого места скорее приносил ему моральные страдания, чем физические, но сам факт клетки немного действовал на нервы. Это и нереализованное раздражение на Куротсучи. А впоследствии его ждал ещё и душевный разговор с Сой Фон.
«Мда, какие заманчивые перспективы», - к капитану второго отряда Гин не имел никаких особых отношений. Контактировать им почти не приходилось, а когда приходилось, Ичимару вел себя ни более, ни менее вежливо, чем со всеми остальными капитанами. Но определенное впечатление сложить о ней альбинос всё-таки успел, и её отчаянная попытка каждым своим действием доказать всем и вся, какая она полезная и исполнительная, уже досрочно вызывало примерно тоже неприятное ощущение, которое лис испытывал сидя в кресле Куротсучи. Вроде бы понятно, что убивать его пока никто не будет, но, однако же, ничего приятного ждать не приходилось.

Засыпая, Ичимару прислушивался к тишине помещения. Стража, расположившаяся у камеры и по периметру, бдела молча и даже особо не дышала. «Ишь, какие выдрессированные», - почти сквозь сон подумал альбинос. Чужой футон, неуютную обстановку, проблемы с рейяцу, отсутствие занпакто – все это воспринималось им всего лишь как небольшие уступки, на которые пришлось пойти ради одной единственной цели. Ну, или почти одной единственной. Всё-таки по ходу дела слегка дезинформировать и навести суету в Готее-13 было бы совсем неплохо, но главное было не это.
Ичимару частенько подводило под выговор любопытство и спортивный интерес. Стоило только какой-нибудь мысли застрять в его светлой головушке, как избавиться от неё, не реализовав, становилось очень сложно. Всёго лишь прихоть заставляла лиса идти на авантюры, иногда, как в этот раз, откровенно подставляясь. Возможно, это было глупостью, но жизнь как таковая без риска её потерять иногда становилась совсем бесцветной, а истины без возможности их проверить всего лишь мифом.

Изуру он почувствовал задолго до того, как тот подошел к самым прутьям его камеры, благо стены рейяцу пропускали. Почувствовал, проснулся, но позу не поменял и виду не подал. «Пришел», - мелькнула в сознании тихим шепотом мысль, от которой губы альбиноса расползлись в довольной улыбке. Нельзя было сказать, что он скучал по своему лейтенантику в белых стенах Лас Ночеса. Гин считал его Своим, и именно эта принадлежность определяла его действия. Он тратил на него время, воспитывал, тренировал... Было бы обидно вдруг растерять всё своё влияние. Лис знал, что так легко и быстро Кира бы не вытравил его белую персону из себя, даже если бы очень захотел, но получить подтверждение этого было неожиданно приятно.
- Всё-таки скучал, – протянул Ичимару, не удосужившись хотя бы из вежливости вставить вопросительные нотки. Зачем? Мало того, что фраза не столько несла свой фактический смысл, сколько отсылала к короткой встречи на собрании, так ещё слова, произнесенные с нетерпением и удовольствием, были обращены больше к самому себе. – Рад тебя видеть, - он удосужился развернуться и встать. Не быстро, размеренно и плавно. Он никуда не спешил. Пока по крайней мере. - Ууу… какое серьезное лицо. Что-то случилось?

Отредактировано Ichimaru Gin (2010-04-09 22:48:13)

Изуру ответил не сразу, давая возможность альбиносу как следует рассмотреть смену выражений его лица. Освещение было не слишком хорошим, но Гин на своё зрение никогда не жаловался, поэтому никакого особого дискомфорта в связи с этим не испытывал. В темноте коридора лицо казалось бледнее обычного. Под глазами определялись тени. От опущенной головы или бессонной ночи? Можно было только строить предположения, но в этом Ичимару виделось определенное удовольствие.
- Страшно-страшно... не делай такое лицо, если не хочешь, чтобы люди от тебя шарахались, - в голосе альбиноса звучала откровенная насмешка. Он умудрялся получать удовольствие даже от такой ситуации. В конце концов, даже теперь, находясь бессильным за решеткой, Гин имел определенное преимущество. Он был в клетке, у него были проблемы с рейяцу, его ожидал очередной допрос, но все это исправимо и переживаемо, Кира же терзался сомнениями и страхом, не отпускавшими его давно. Это ощущалось в каждом жесте шинигами, в позе, в повороте головы или движении рук. Он боялся. Его маленький, талантливый лейтенантик все ещё боялся своего бывшего капитана.
Изуру уже вернул своему лицу более-менее подобающее выражение, но так просто лиса не обмануть. "Как мило", - от удовольствия Ичимару на мгновение даже прикрыл глаза, буквально купаясь в волнах чужих эмоций. Говорят, страх имел свой запах. Скорее всего, так и было, но Гин ощущал его по-другому. Практически физически, почти материально, так словно можно было схватить этот самый страх за глотку и, притяв поближе, заглянуть в глаза...
- И с каких пор мы на ты, Изуру? Не помню, чтобы разрешал так к себе обращаться, - он подошел вплотную к решетке, словно пытаясь проскользнуть сквозь неё, и взялся за один из прутьев. В его голосе все ещё звучали насмешливые нотки обычного кривлятельства, скрывающие настоящую угрозу. Сразу же к делу лис решил не переходить. Во-первых, ему не слишком нравились дополнительные уши. Во-вторых, Изуру всё ещё не был готов его выслушать. Оба этих факта мешали, а какой-то определенной информации о времени, которое выделено им для разговора, Гин не обладал. Это признаться было неудобно. Это и невозможность до конца контролировать ситуацию.