Темнота, казалось, давила, накрывая, словно ватное одеяло, звуки проваливались, как в колодец. Тело, лежащее на земле, не двигалось, вдоль него уже начали появляться первые искорки духовного распада. А из тьмы, оттуда, куда так напряженно вглядывались шинигами из маленького отряда, внезапно появилось бледное свечение, и чья-то фигура, полупрозрачная, и колыхающаяся, словно вывешенная на просушку простыня, вырисовалась из призрачного света. Казалось, что неупокоенная душа кого-то из тех, кто погиб здесь, вернулась, чтобы защитить свою последнюю обитель - если бы не тот факт, что в Сообществе Душ не могдо быть призраков. Однако прозвучавшие затем слова показали, что это не зрительная галлюцинация от бесконечного вглядывания во тьму.

- Что Проводники Душ ищут в месте, оскверненном убийством? Немедленно покиньте обитель скорби, или вас постигнет неминуемая кара Небес! - произнес потусторонний голос.

Призрак начал надвигаться на шинигами, и в этот момент единственный из отряда, кто не видел и не слышал его, Каган, пробежал прямо сквозь колышущееся в воздухе видение. Голос призрака умолк, а затем и он сам рассыпался тонко звенящими осколками, дробящимися в опаловую пыль, исчезающую во тьме.
А там, за ним, словно трещина в самом пространстве, зиял матовой чернотой проход, заметный в едва светящемся от призрачной пыли воздухе. И в этом проходе мелькнула и исчезла спина того, кто был на самом деле ответственен за все произошедшее, спина в белом капитанском хаори, номер на котором был щедро залит кровью, словно уходящий получил точь-в-точь такую же рану, которая убила его посланца, лежащего сейчас на полу.

Темно-багровое пятно делало символ на хаори совершенно неразличимым, и мелькнув в последний раз, спина скрылась во мраке прохода, словно заслоненная чем-то. Шинигами еще успели заметить недлинные волосы, слегка взлохмаченные и лежащие мягкими волнами, а затем из щели прохода в их сторону ринулось нечто тёмное и шуршащее. Тысячи адских бабочек били крыльями, облепляя шинигами, мешая видеть, слышать, дышать. Концентрация рейацу резко подскочила - еще бы, ведь тысячи и тысячи бабочек-душ внезапно оказались в одном месте и в одно время! За всей этой суматохой незамеченным осталось то, что вся мрачность места словно сгинула вслед за преступником, на какие-то краткие мгновения стало легче дышать - а затем вихрь бабочек смешал все чувства и мысли.

Через некоторое время, словно ведомые каким-то чутьём, бабочки постепенно потянулись к выходу. Минут через 10 - 15 основная масса их скрылась где-то под потолком, а щель осталась, хотя и уменьшилась до относительно скромных размеров - теперь шинигами смогли бы разве что руку в неё пропихнуть. Из неё еще вылетали одинокие мотыльки и, судя по всему, собирались делать это весьма регулярно. Буря рейацу сошла на нет и, по ощущениям, всё пришло в норму, встало на свои места. Осталось тело на полу, зафиксированное защитным кидо Хицугайи-тайчо, остались дома-башни и грязь. Зато исчезло то, что давило на психику всех, кроме Кагана, исчезла атмосфера тления и смерти. Теперь перед шинигами было просто заброшенное и опустевшее помещение - такое, каким оно и должно было быть. Ведь не сотни лет прошли со времени убийства Совета 46, а от силы год. Разбросанные на полу свитки были безмолвными свидетелями - и тем немногим, что шинигами могли вернуть в библиотеку. Приключение было окончено - настала пора возвращаться. Впереди был доклад Ямамото-со-тайчо о результатах проведенной операции.

Непонимающими глазами Каган смотрел на шинигами, переводя удивленный взгляд с Хицугаи на Айсегаву, с Айясегавы на Мацумото. Мускулы на челюсти затвердели от напряжения, вызванным загадочностью произошедшего.
“Похоже все случилось, как я и думал,” – подумал Каган, чуть шаркнув мыском в сторону и поджав пальцы на ногах.
Хицугая отдал приказ собрать футляры, что остались здесь. Четвертый офицер, погруженный в свои мысли немного замешкался и только через две секунды после того, как капитан десятого отряда договорил, он опомнился:
- Есть, Хицугая-тайчо, - в соответствии с уставом ровным голосом, полным раздумий и стремительности выполнить приказа капитана, ответил Каган и, хотел было нагнуться, чтобы поднять пару футляров сравнительно небольших размеров с грязного пола, но не тут то было.
Из щели, где недавно скрылся новый подозреваемый, чья личность сейчас интересовала Каган не меньше, чем тайна похищенного свитка, вырвалась стая… Нет, орда. Самая настоящая орда, каким бы смешным не казалось это сравнение, адских бабочек. Неприятное по началу шуршание крыльев раздалось в огромном помещении. Их огромное полчище моментом захлестнуло стоящих в близи друг от друга шинигами. Рука Кагана дрогнула, занеслась над вакидзаси, однако в ту же минуту была прижата то ли массой бабочек, то ли реяцу, которую они распространяли в момент полета… В момент невероятно красивого полета.
Перед глазами Кагана пронеслась небольшая аккуратная бабочка. Красивым взмахом своих черных крыльев, которые, как показалось четвертому офицеру, даже стали светиться, отражать происходящее, будто зеркало, размалеванное черной полупрозрачной краской, она преодолевала небольшое расстояние перед собой. Изящно порхая, ее крылья издавали какой-то особенно привлекательный звук, раздавшийся прямо возле уха Кагана в какое-то мгновенье.
Дыхание перехватило. Четвертый офицер, стараясь заглотить как можно больше воздухе, открыл рот – одна из бабочек, летящая прямо вперед, угодила прямо внутрь, продолжая взмахивать крыльями, неощутимо ударяя по зубам и нёбу Кагана.
Он постарался сплюнуть ее – не удалось. Она словно нарочно пыталась заползти в глотку и перекрыть доступ к кислороду. У Кагана не осталось сил даже подумать как следует – его рука рефлекторно поднялась и вновь опустилась, вытянувшись вдоль, подавленная господствующей в помещении реяцу.
Одна из бабочек запуталась в недлинных волосах Кагана, каким-то нелепым образом накрутив прядь волос на пару тоненьких задних лапок.
Мощный поток бабочек словно и не думал прекращаться. Сперва офицеру показалось, будто бы бабочки летят облаком. У него и в мыслях не было, что они могут лететь оттуда целым потоком, как из крана.
Но вскоре Каган заметил, что напор потихоньку начинает ослабевать. Да и не особо долог он был – максимум двадцать секунд, хотя и этого хватило, чтобы потеряться.
Во рту образовалась какая-то горечь. Каган сплюнул живую, что удивительно, адскую бабочку и та улетела прочь, вслед за своей стаей.
Шинигами осмотрелся. Члены его отряда были в порядке. Это его обрадовало и вернула прежний настрой.
Однако что-то назойливо все еще продолжало теребить волосы четвертого офицера. Он проморгался и осторожно провел рукой по голове. Остановившись прямо возле рвущейся на свободу бабочки, он взял ее обеими руками, осторожно распутал и, приподняв, словно реликвию или какой-то редкий цветок, поднес к своему лицу.
- Лети, - шепотом произнес он и раскрыл ладони. Бабочка взмахнула своими крылышками, вспорхнула к верху и скрылась, растворившись во тьме.
Шинигами держал себя в руках даже после случившегося. Такие вещи не должны пугать шинигами… Если ты жив – продолжай выполнять приказ. Если ты погиб… То ты погиб, извини.
Каган еще раз осмотрел напарников. Ранений нет, вероятно, пострадали только такие параметры, как внешность. И при том – вполне себе ничего так пострадала… Бедный-бедный Юмичика…
Каган поторопился вернуться к исполнению приказа – присев на корточки он стал собирать футляры со свитками. Поднял один, серо-голубоватый, закрыл лежавшей рядом крышечкой. Подобрал следующий – с корпусом, имеющим ярко выраженную металлическую окраску, гладкий-гладкий, диаметром не более девяти-десяти сантиметров. Крышку для него найти было проще всего – она была самой крупной из всех, что лежали на полу. Количество футляров стремительно сокращалось…
Через пять-шесть минут четвертый офицер с трудом одел небольшую резиновую на последний тубус, чей диаметр явно был больше – видимо, какая-то крышка была все же перепутана. Им, или кем-то другим из его отряда.
Шинигами аккуратно сложил их у себя на руках – выходило шесть штук.
“Преступник брал все, что плохо лежало… Это непохоже на того, кто так умело скрывается от отряда шинигами во главе с капитаном…” – подумал Каган.
По дороге обратно он вкратце рассказал капитану Хицугае о том, что произошло.
- … В тот момент, когда я наклонился к трупу, - Каган рассказывал все легко и непринужденно, хотя если вслушаться, его голос все же был слегка напряжен, - Впереди я увидел открывающуюся гарганту и чел… - четвертый офицер запнулся. – Душу, заходящую внутрь, предположительно одетую в белую хаори… Капитанскую, что характерно.
Каган стал припоминать – на спине уходящего точно был капитанский знак.
- Что за отряд - я  не разглядел… Затем я вернулся к вам, потом стоял, отплевываясь от бабочек… Вроде бы все. А что видели Вы, Мацумото-фукутайчо и Айясегава-сан? Потому что мне показалось, что то, что мы видели тогда имело какие-то явные отличия…
Тем временем шинигами уже подошли к выходу. Из-за приоткрытых дверей пробивался утренний солнечный свет. Каган уже порядком устал от этой беготни, да и поспать как следует не мешало – дневной сон после беседы с предателем Ичимару, конечно, вещь хорошая – благо, ничего такого не снилось, но вот основной, ночной сон все же важнее.
Шинигами поспешили к выходу… Оказавшись снаружи, Каган вышел за ворота, пройдя по мостику, и ушел в шинпо, отправившись к библиотеке.

===> Библиотека

Хитсугая присел около трупа, и сразу же начал выполнять заклинание кидо. Поставить барьер, чтобы этот труп как можно медленнее распадался на духовные частицы было легко, и юный гений, должен был быстро с этим справится. Но, как всегда случается, случилось нечто, что помешало планам парня поскорее убраться из этого места. "Нечтом" стали черные бабочки, в количестве неизвестно скольких сотен штук. Насекомые заполонили всю комнату, не давая шинигами и шагу ступить. Тоуширо отреагировал на появление бабочек спокойно, решив, что прежде всего нужно защитить лицо, парень уткнул лицо в согнутую руку, и как можно крепче зажмурил глаза и закрыл рот. Летающие насекомые чувствовались всем телом. Даже  волосами Хитсугая чувствовал что, бабочки еще здесь.
- Это место действительно непростое, никогда ничего подобного не видел, - мысль о том, что неплохо было бы поймать одну из бабочек, для того чтобы передать 12-ому отряду была забракована. Возможно, если после того, как насекомые покинут помещение, останется какой-нибудь экземпляр, то юный капитан это сделает, пока же, гения интересовало только то, чтобы не позволить бабочкам забрать ему под одежду.  Наконец, насекомые решили. что достаточно помучили шинигами, и улетели.
Недовольно выдохнув, парень закончил использовать кидо, ведь первоочередную цель не отменял, даже, налет взбесившихся бабочек, после чего встал и... услышал приглушенный смех Матсумото. Смерив своего лейтенанта злым взглядом, по которому отчетливо виделось, что парень хочет, чтобы девушка замолчала. Однако, Рангику не унималась, а ведь Тоуширо честно старался держать себя в руках. Только, у измотанного за день капитана, это не получилось, и скоро все находящиеся в комнате услышали громогласный, и очень характерный для тайчо 10-ого отряда крик:
- МАТСУМОТО! - и словно от души отлегло. Все еще мрачно косясь на свою непутевую помощницу, Хитсугая недовольно и обиженно добавил, убирая застрявшую в волосах бабочку, - это не смешно.  Ее надо сдать на проверку 12-ому отряду,
Хотя гений никому не мог пожелать такой незавидной участи, как оказаться в лабораториях 12-ого отряда, так что насекомое было отпущено на свободу. Затем, удостоверившись, что все свитки собраны, капитан направился к выходу, про себя пытаясь проанализировать всю чертовщину, которую видели его глаза недавно. Рассказ офицера не способствовал общему понимаю дела... более того. после него оставались куча вопросов, на которые нужно было найти ответ во что бы это не стало.
Выйдя на улицу, юный гений прищурился от солнечного света, который ударил прямо в глаза. Утро. Половину ночи он простоял в зале собраний, слушая Ичимару Гина. а другую провел в разваливающемся здании Совета 46. Хотя... Хитсугая обернулся, и посмотрел на здание. Да, так и есть, после того, как бабочки покинули помещение, ощущения того, что там никто не был около сотни лет исчезло, вместо этого напротив капитана стояло обычно, слегка заброшенное здание.
Даже не обратив внимание на то. что этот офицер шестого отряда поступил крайне неуважительно, по отношению к капитану и лейтенанту 10-ого отряда, не попрощавшись с ними, Тоуширо кивнул Юмичике.
- Хорошо. Аясегава, я сам свяжусь с 12-ым отрядом, вы верните свитки в библиотеку, жду ваши отчеты к завтрашнему утру, - самому главе 10-ого дивизиона тоже предстояло написать подробный отчет о том. что они видели, но это потом... сначала поспать. Проводив взглядом пятого офицера, Хитсугая посмотрел на Рангику.
- Матсумото, мы возвращаемся на территорию отряда. Сегодня разрешаю приступить к работе, со второй половины дня, - после чего, парень не спеша направился к казармам своего дивизиона. Сил не было даже на шумпо. 

----) Территории 10-ого отряда.