Ямамото-Генрюсай

Значит, читал?
Неспешный глоток чая из чашки, взгляд спокойный, почти равнодушный. Словно и не удивился, хотя, конечно, доля легкого замешательства успела проскользнуть по уже давно не молодому лицу. Всего секунда и следа и не осталось. Что ж этот день должен был когда-нибудь придти. Один вопрос, от чего же так поздно?
Вздох, усталый, в присутствии бывшего ученика все-таки можно позволить себе такое поведение, к сожалению, наверно не больше.
- И…? Что ты узнал? – тон, по которому не поймешь, знает ли что-то Ямомото или же нет.
Снова глоток, а затем внимательный взгляд, устремленный на Кьераку, заинтересованный, прожигающий.
- Рассказывай. – Не приказ, но близко, возражения не принимаются. Отдаленное любопытсво, что Шунсуй может сказать по этому поводу. Картина из прошлого, рассказ выученного урока и свои собственные выводы, сделанные после него. Интересно даже какими они буду на этот раз. В мире мало что меняется, но некоторые вещи остаются неизменными.

Адская бабочка

В повисшей тишине после доклада Шунсуя о находке, в небольше окошко, куда был обращен взгляд капитана 8-го отряда, впорхнула небольшая черная бабочка, немедля донесшая сотайчо:
- Ямамото со-тайчо, докладывает офицер 13 отряда Кучики Рукия. Предатель Ичимару Гин задержан и доставлен в Сейретей. Мы с Мацумото-фукутайчо ждем дальнейших распоряжений.

Тюрьма ------------------->

Конечно Ямамото-со-тайчо не давал никаких указаний помимо распоряжения доставить Гина в тюрьму, однако Рангику была твердо уверена в том, что ей следует немедленно явиться к главнокомандующему и доложить о произошедшем в Каракуре.
Причем как о пленении Ичимару, так и о разговоре с Урахарой.  Девушка вполне отдавала себе отчет в том, что информации получено крайне мало, и скорее всего Ямамото Генрюсай уже давно в курсе способностей Хогиоку, о которых ей поведал хитрый изобретатель, но их с Тоширо задания никто не отменял.
"Хитсугайя-тайчо наверняка сразу бы направился на территорию 1-го отряда с докладом, так что мне, как лейтенанту, следует поступить также, " - молодая женщина решительно двинулась к кабинету со-тайчо, однако, почувствовав реацу Изуру, застыла около массивной двери, - "Стоит подождать приглашения, мое присутствие наверняка уже заметили." Желания вмешиваться в разговор, который сейчас происходил в кабинете, не возникло не смотря на то, что она искренне сочувствовала стоящему перед главнокомандующим лейтенанту. 
Прислонившись к стене, девушка скрестила руки на груди и принялась ждать: "Неудивительно, что Изуру вызвали в такое время, думаю, весь Сейретей сейчас гудит, как разворошенный пчелиный улей".
Мацумото прикрыла глаза, отгоняя подальше непрошеные воспоминания о детстве.

Генерал Ямамото-Генрюсай, не теряя времени даром, сразу же перешел к основной теме разговора. Как и ожидалось, она касалась возвращения бывшего капитана третьего отряда. Не удивительно.
«Ну да, сотайчо об отчетности в третьем отряде говорить с тобой не станет…» - уныло подумал Кира.
Еще неделю-две назад, если бы кто-то посмел вот так унизить его достоинство, усомниться в его стойкости или преданности Готэй-13, он бы немедленно закричал: «Да что вы смотрите на меня так, как будто я сделал что отвратительное?! Что вы, сомневались когда-нибудь в своем капитане?! Вы бы не пошли за ним?! Нет здесь ни одного лейтенанта, который бы сделал по-другому…»; а потом бы отыскал Матсумото Рангику и излил бы ей свои злость и расстройство в каком-нибудь захудалом кабаке Сейрейтея – она всегда его слушала, никогда не осуждала и не жалела. Но теперь ему было совершенно безразлично. Пусть говорят и думают, что угодно. Отчасти он даже сочувствовал сотайчо. У того в подчинении слишком много шинигами, слишком много дел требуют его личного внимания; ничего удивительного, что он так невнимателен к нему, так плохо знает его характер. Непростительное упущение для хорошего руководителя.
- Я слышал, что предатель Ичимару Гин был схвачен и доставлен в Сейрейтей, - произнес лейтенант третьего отряда. Немного механически, заученно, как будто долго репетировал эту фразу перед зеркалом. Он последнее время всегда говорил так, когда дело касалось его бывшего тайчо. – Говорят, сейчас он находится в тюрьме.
Кира очень устал за сегодняшний день. Он хотел только одного: чтобы его наконец оставили в покое; но нет, опять завели свою волынку. А ведь у них уже был подобный разговор сразу после ухода Ичимару в Уэко Мундо, и все, что он мог сказать генералу Ямамото, уже было сказано ранее.
«Ничего не поделаешь…» - вздохнул он про себя.
- Сегодня я нашел записку от него, оставленную перед уходом. В ней был намек на то, что он вернется в Сейрейтей, - продолжил шинигами, удивляясь ровному тембру своего голоса. – Не знаю, насколько эта информация может быть полезна, но в данных обстоятельствах я считаю необходимым вам доложить.
«Хорошо, что Матсумото-кун здесь. С ней все в порядке… Побыстрее бы все закончилось…»
- Я не могу, к сожалению, предоставить вам оригинал. Я порвал ее. Мне тогда показалось, что это неважно. Примите мои глубочайшие извинения, - Кира сделал низкий, красивый поклон и застыл так. - Я был очень поспешен.

Отредактировано Kira Izuru (2009-01-18 19:15:55)

У Киры в голове словно закрутилась детская бумажная игрушка-вертушка, от стрекота которой все слова Ямамото-сотайчо теперь напоминали тихие далекие хлопки толи от раската грома, толи от праздничного фейерверка.
«Почему именно третьему отряду? Почему нам? Почему не какому-нибудь другому… Ладно, пусть не пятому, не девятому… И не седьмому, не десятому, пожалуй… Но почему, например, не восьмому? Их меньше всего затронула эта история… Почему нам? Я отвечаю головой… Да как я смогу… Это несправедливо! Неправильно! Вы что, не верите мне?! Хотите проверить мою преданность? Да ладно я, это неважно… Но зачем весь отряд… Они здесь все не при чем!…»
Лейтенант третьего как-то разом полинял, осунулся: будто в нем выгорели все краски. Хотелось заорать и разбить что-нибудь, грохнуть чем-нибудь об пол, разнести все Сообщество Душ вместе с Ичимару, с сотайчо и прочими шинигами вдребезги и пополам… Или же, наоборот, забиться в угол, спрятаться, не отсвечивать. На худой конец, можно было попробовать укрыться под одеялом с головой – Кира всегда так делал в детстве, когда у него случались неприятности. Примерно лет в десять он понял, что это никогда не поможет, но все же от этого каким-то волшебным образом становилось легче и спокойнее. Можно было на некоторое время забыться, расслабиться, просто подремать или предаться каким-нибудь бесполезным глупым мечтаниям о том, о сем… Еще иногда приходила его мама, говорила что-нибудь ласковое, успокаивающее, ободряющее. Но сколько бы шинигами не желал, чтобы мир прямо сейчас прекратил свое существование, мечты оставались мечтами. Это до острой боли в зубах раздражало Киру, но здравый вывод «ничего не поделаешь» в очередной раз оказался решающим.
«Ничего не поделаешь. Как умеем, живем дальше…» - вздохнул про себя Кира. Эта вспышка, не продлившись и полминуты, закончилась так же быстро, как и началась. Ушла злость, ушла обида, ушла жалость к себе. Стало только очень-очень грустно. Самбантай фукутайчо в который раз убедился, что погоду предсказать невозможно. Особенно на сердце. Сезонные ливни уже закончились, гром и гроза прошли, сейчас там резко холодало и начинался снегопад.
- Будет исполнено, - немного невпопад сказал Кира, затем он в очередной раз официально покланялся и вышел из кабинета сотайчо.
«Там ждет с докладом Матсумото-кун…»
Лейтенант десятого отряда спокойно стояла немного в стороне от двери. Глаза у нее были закрыты. Кире показалось, что шинигами очень расстроена. Хотя, возможно, это были всего лишь его домыслы. По настоящему опечаленному человеку все кажется таким же унылым, как и он сам.
- Рангику-сан, - тихо позвал ее Кира. В мыслях он мог звать ее как угодно ласково и дружески, однако в настоящей жизни не решался. Фукутайчо третьего это казалось просто непозволительной дерзостью. – Все будет хорошо.
Он улыбнулся. От мысли, что он, Кира, сейчас пытается утешить и подбодрить Матсумото, стало как-то очень смешно и весело. И улыбка не вышла натужной.
«Дурак…» - оборвал Кира сам себя. Быть таким непозволительная роскошь. – «Ты кого сейчас убеждаешь!?… Никого кроме себя, по-моему».
- Генерал Ямамото-Генрюсай ждет вас, - в своей обычно манере продолжил самбантай фукутайчо. – Вы можете войти.
«У нее хватит решимости, не то что у тебя…»

Отредактировано Kira Izuru (2009-01-24 19:11:17)

ООС: бред в общем, гомене.

«Сильная… Как Амэ-но Удзумэ*, только еще сильнее…», - подумал про себя Кира, прекрасно понимая, как не подходит лейтенанту десятого этот ярлык, и все же с их первого разговора по душам во время той самой памятной попойки он, обезоруженный широтой ее сердца и узостью собственного, никак не мог придумать для нее другого.
- Спасибо за приглашение, Рангику-сан, - негромко сказал Кира и низко покланялся вслед входящей в кабинет сотайчо Матсумото. – Я приду.
«Она всегда так добра ко мне… Наверное не нужно было так серьезно…»
Но отступить, спрятаться за толстой стеной холодных официальных фраз – для Киры, как он сам считал, это была единственная возможность сохранить то немногое, что от него отсталость: чем больше лейтенант 10 отряда Матсумото Рангику для него значила, тем меньше Кира старался это показывать – иначе, скажите на милость, что ему делать, когда она вдруг уйдет? А это случится рано или поздно. Все уходили. Мама и папа очень давно, дед несколько лет назад, Хинамори как-то все время говорила только о своем ненаглядном капитане Айзене, Ичимару – шинигами которым Кира восхищался, которому был предан, из-за которого отказался от службы в четвертом отряде и перешел в боевые… Последний не просто ушел, он предал. Не сдержал слово… Его «Обещаю, я не трону ее» о Момо, некстати всплывшее в памяти, жглось, как раскаленная хибати**, когда прикладываешь к ней голую руку.
- Хинамори-кун… - вслух произнес шинигами, медленно шагая прочь с территорий первого отряда. Вокруг никого не было, и его не могли услышать.
«Когда она узнает, ей будет очень-очень нехорошо…»
Лейтенант пятого отряда совсем недавно пришла в себя после тяжелого ранения. Но ее выздоровление касалось только физического тела… Для Киры, впрочем как и для всего Готэй 13, не было большим секретом, что девушка считает своего Айзена-тайчо невиновным. Она думает, что его предательство – дело рук подстрекателя Ичимару Гина.
- Ксо! – сдавленным шепотом выругался Кира. Не будь это его бывший капитан, он бы уже давно растер ненавистного типа, который посмел обидеть Момо, в порошок, скрутил бы в бараний рог, помножил на ноль и заставил, склонив голову до земли, просить о пощаде. По крайней мере, мысленно.
«Зачем? Я никогда ни о чем не просил… Одна-единственная просьба… Всего одна… Вам было тяжело ее выполнить?… Хинамори-кун… Не нужно было…»
От всего этого из головы Киры летели разноцветные искры, как будто в мозгу кто-то устроил запуск праздничных ханаби***. Он чувствовал, что опять теряет способность рассуждать здраво. Такое уже было, когда он отлеживался в стационаре четвертого отряда сразу после ухода предателей в Уэко Мундо.
«Все, надоело, хватит! Я пойду и все узнаю. Сам».
Если Ичимару не виноват в ранении Хинамори, как мог пытался сдержать обещание или до сих просто ничего не знает об этом, значит и злиться на него не за что. А если же нет… Ну что ж, Кире уже давно пора было расстаться со всеми наивными иллюзиями, которые он питал относительного этого мира. Такое решение дало самбантай фукутайчо немного успокоения и уверенности в себе. Он резко рванулся с места, переходя в шимпо. Времени до попойки у Матсумото оставалось немного, а еще нужно отдать кое-какие распоряжение относительно отряда…

=====> Территория третьего отряда

* Амэ-но Удзумэ – японская синтоистская богиня счастья, любви и радости. Она считается основательницей театрального и танцевального искусств Японии, поэтому ее обычно изображают танцующей или держащей в руках актерскую маску. «Удзумэ» происходит от др.яп. «сильный», «мужественный».
** хибати - японская жаровня, сделана из металла, глины или фарфора. В традиционных яп. домах исп. для обогрева помещений.
*** ханаби – «огненные цветы», яп. название праздничных фейерверков.

Отредактировано Kira Izuru (2009-01-30 20:44:13)

Ямамото-Генрюсай

Сотайчо взглядом проводил Киру до тех пор, пока за худощавой фигурой не захлопнулись массивные двери. Тяжело мальчишке. Генрюсай был в этом уверен, исходя из характера Изуру и его отношения к бывшему капитану. Пусть лейтенант и был так мягок, но в нем был свой стержень, иначе Ямамото не доверил бы ему столь тяжкое поручение. А прятать Киру от Ичимару, тем самым избегая встречи, глупо – опасности и страхам нужно смотреть в лицо. Что нас не убивает, то делает сильнее.
Остаток чая в чашке уже давно остыл, еще с момента ухода Кьераку.
Новый стук дверей – Мацумото Рангику вошла в кабинет почти сразу после Изуру. Доклад после такой битвы может иметь огромное значение, возможно, и для всей политики Сейрейтея в дальнейшем.
- Докладывайте, Мацумото-фукутайчо. – В его голосе всегда был официоз, но знающие сотайчо давно, умели различить среди этого официального тона и отеческую заботу. Старик серьезно смотрел на лейтенанта 10-го отряда.
Еще несколько секунд – и явилась вызванная Сой Фонг. Скорости в исполнения приказов этому капитану было не занимать. Что ж, то, что еще одна пара ушей услышит доклад с грунта – допустимо, данную информацию в любом случае придется огласить на ближайшем Собрании капитанов.
Едва заметном кивком головы Главнокомандующий поприветствовал обеих девушек.

Пы.сы.: *чуть раздраженно, но все же сдержанно* Имя Сой Фон пишется с буквой “g”, только в английской транскрипции, что указывает на закрытый слог, т.е. дает звучание “о” в фамилии. В русской же версии, пишется Сой Фон, без “г”, впредь, будьте внимательны к именам игроков -_-.

Взгляд капитана устремлен на старое испещренными морщинами лицо со-тайчо: чуть ниже переносицы. Не прилично смотреть собеседнику прямо в глаза - это могут счесть как знак не уважения, либо же за пресловутую угрозу. Паутина морщин, богато украшающая лик Ямамото, неаккуратными линиями сковывала мудрость невозмутимых глаз, накопленную веками. Для молодого  капитана он был чем-то незыблемым, абсолютным, всегда поступающим правильно, не знающим ошибок, тень грусти терзаний, разрывающих грудную клетку на части, туман сомнений.
Девушка замерла, словно ледяная скульптура холодной зимой морозным январским утром, в нескольких шагах, как всегда, по правую руку от главнокомандующего отрядами Готея 13ти. Почти сразу начался доклад. Из уст златовласой девушки полился отчет о задержании преступника, щедро даря звенящей тишине свой голос, отражавшийся от стен кабинета и клеймом оседавший в сознании Сой.
По венам разливалась, одурманивая разум немая ярость, она становилась все сильнее и сильнее, она становилась  неуправляемой, с каждым неаккуратным, неосмотрительным упоминанием имени предателя, с каждым ее словом этого чертового отчета. Многолетняя выдержка все же сыграла свою спасительную роль… Внешне ее эмоции никак не проявлялись…Сой всего лишь сжала кулаки… сильно… до обеления костяшек… боль… физическая, вышибла порывистые, необдуманные решениями, она дала сил дослушать доклад до конца… Лучше бы этот доклад обрел свой логический конец до упоминания неприятного инцидента с Вайзардами.
Йоруичи, убежавшая 100 лет назад спасать полушинигами-полупустых существ, ничего не сказавшая, не объяснившая, застыла в болезненных воспоминаниях, словно сошедшее Божество с икон Индусских храмов, а разум все еще помнит объятья психоделической агонии, истязавшей тело. Ту девочку из прошлого не переубедишь, что ее пытались защитить, оградить, спасти от системы. Ей тогда было не понять простой истины: ради близкого человека сделаешь все и больше… А она бы с упертостью танка проорала, срывая дрожащий голос от истерик: “Да к черту такую защиту!!!! Я лучше умру!...” В закрытом отряде теней Сой Фон банально не допустили до такого уровня информации, а узнав, ее просто технично убрали бы сослуживцы, если даже не они, то по приказу Совета 46.
Даже получив детали происшедшего инцидента, став капитаном, Сой не смогла простить предательство своего сенсея, слишком было больно, горько, одиноко, жестоко по отношению к самой себе, не хотелось поначалу в это верить… отрицание… время как оказалось, не лечило, а лишь притупляло сжигающую сердце боль.
Сой Фон стояла, замерев каменным изваянием, словно в оцепенении тех старых времен, глаза как будто бы остекленели, они не моргали. Это длилось какие-то секунд тридцать, а для девушки казалось, что вся ее жизнь пронеслась на бешеной скорости.
- Какой тюремный блок? – вопрос прозвучал резко, отрывисто, нетерпяще, и неожиданно для нее самой. Слова, касающиеся Вайзардов, она опустила - это засекреченная информация. Это лейтенанта не касается и не имеет к ней никакого отношения, если Ямамото прикажет, то Сой Фон введет Матсумото в курс дела, но не более того.

Отредактировано Soi Fon (2009-02-23 12:21:46)

Тишина повисшая в воздухе после того, как лейтенант 10-го отряда закончила свой доклад, продлилась недолго - Сой практически мгновенно и с некоторой резкостью отреагировала, выстрелив в Рангику вопросом о месте содержания Ичимару.
"Конечно ее в первую очередь будет волновать нынешнее нахождение Гина. Вот только интересно, кто будет заниматься его допросом. Неужели она лично за это возьмется?" - голубые глаза на секунду затуманились, однако девушка не задержалась в ответом и ровным голосом произнесла:
- В настоящее время Ичимару Гин находится в тюремном блоке 10-го отряда, капитан Сой Фон.
"Почему-то мне кажется, что она только что была чем-то взволнована. Неужели чем-то услышанным от меня? - внешне сохраняя спокойствие, Рангику осторожно поглядела в сторону капитана 2-го отряда. По всем признакам Сой выглядела деловито-серьезной, собранной и, по своему обыкновению, готовой к активным действиям, поэтому шинигами отбросила свои догадки в сторону - в конце концов интуиция может подвести любого.
"Хотя даже если я и сказала что-то заинтересовавшее Ямамото-со-тайчо или Сой Фон-тайчо, вряд ли они посчитают нужным поделиться со мной," - никто во всем Сейретее не считал внешне легкомысленную представительницу 10-го отряда наивной простушкой. А если и питал подобные иллюзии, то она быстро рассеивались после непосредственного общения с рыжеволосой шинигами.
Так что девушка прекрасно отдавала себе отчет в том, что всегда была, есть и будет информация, не предназначенная для широкого круга лиц, и даже статус лейтенанта не гарантирует стопроцентного допуска ко всем секретам Готея-13. Да она и, честно говоря, никогда не стремилась прыгнуть выше головы, предпочитая просто выполнять приказы руководства.
- Хитсугайя-тайчо, - небольшое замешательство вылившееся в короткую паузу, в течении которой молодая женщина постаралась собрать воедино, в общую картину все крупицы информации, которыми она обладала о своем капитане, - по последним данным находится на территории 4-го отряда. Согласно информации, предоставленной Уноханой-тайчо, его состояние некритическое, и в скором времени он сможет вернуться к исполнению своих обязанностей.
"А я вместо того, чтобы навестить капитана и удостовериться, что он действительно скоро встанет на ноги, проторчала у дверей главнокомандующего в ожидании своей очереди."
- К сожалению, я не могу ничего больше добавить о его состоянии. Приношу свои извинения, Ямамото-со-тайчо.
Рангику снова почтительно склонилась перед величественным старцем.

Ямамото-Генрюсай

- Достаточно, Мацумото-фукутайчо. Через час объявляю срочное собрание капитанов. Можете возвращаться к исполнению своих обязанностей.  – Подвел черту доклада Ямамото таким объявлением, переплетая узловатые пальцы рук, и отпустил лейтенанта 10го отряда. Сейчас она, скорее всего, поспешит проведать своего капитана - Генрюсай полагал, каково сейчас было Рангику рапортовать о миссии, в то время как Хицугая был практически в критическом состоянии.
Морщины на лбу врезались в кожу еще глубже – со-тайчо обдумывал свои действия на несколько шагов вперед. При таком грузе ответственности, когда на твоих плечах все Общество Душ, любая ошибка может оказаться фатальной.
- Сой Фон-тайчо, преступник находится в камере дивизии, под командованием которой был задержан, - ответил старец на негодование капитана 2го отряда, - помимо 10го отряда, пока за Ичимару Гина ответственность несет 3-я дивизия во главе с Кирой Изуру. Это проверка на прочность. – Огласил недавние мысли главнокомандующий. Не подпускать Киру к Гину, по мнению старика, было бы неразумно: именно сейчас можно как следует разглядеть поведение лейтенанта в такой ситуации, сделав вывод на будущее – достоин ли тот своей должности и вообще звания воина Готей или же сломается под напором чувств. Мера жесткая – Ямамото никогда не отличался мягкостью нрава, - но действенная. Иначе кто знает, чем это может обернуться в будущем.  – Решено, - скрипучий резкий голос, - Ичимару Гин будет допрошен на собрании капитанов, уровень происшествия не терпит дальнейшей откладки и допроса в рамках одного отряда. Вместе с третьей дивизией проследите за безопасностью перевода преступника из камеры до Зала Собраний и также за безопасностью всего мероприятия – даже изъяв занпакто, мы не знаем, что можно ожидать от него, спустя столь долгий срок отсутствия. После допроса предатель будет переведен в соответствующий тюремный блок.
О спецзадании Генрюсай решил сообщить после того, как в кабинете, помимо него, останется только Сой Фон.

Госпиталь-----)

Держась за руку капитана Уноханы, Хитсугая медленно ковылял к территории первого отряда. Уже подходя к расположению дивизиона, парень почувствовал реяцу своего лейтенанта. Парень остановился, и нахмурился.
- Матсумото на территории первого? Что она там делает? - предстать перед подчиненными в таком не лучшем состоянии было неприемлемо, все-таки он капитан, и опора отряда. Даже если это Матсумото, которой он доверят как себе, в таком состоянии она не должна его видеть. да и уходить нельзя было - надо было доложить Со-тайчо о случившимся. Отпустив руку капитана 4-го отряда, Тоуширо пошел к залу собраний на своих двоих.
- Мне уже лучше....дальше я сам - проговорил парень заходя на территории отряда. Врать конечно Хитсугая не умел, да и не было смысла скрывать то что он сейчас все еще не может нормально двигаться. Об этом говорила и неокрепшая походка. Да и то что Хитсугаи пришлось приложить намного больше усилий чтобы открыть массивные ворота первого дивизиона, не говорило ни о чем хорошем, о состоянии капитана.
Удостоверившись, что он вышел из поля зрения капитана Уноханы, Хитсугая наконец облегченно вздохнул и облокотился о первую попавшуюся стену. Состояние юного гения конечно намного улучшилось. но недавний бой и ранение все еще давали о себе знать. причем весьма ощутимо.
- Ксо - постояв так около тридцати секунд, парень направился к кабинету главнокомандующего, придерживая рукой стену, чтобы не упасть. Перед тем как пройти в коридор, который вел непосредственно к кабинету, Тоуширо выпрямился, и вошел, уверенно шагая. Вот уже видно Матсумото. 
- У тебя нет больше дел, кроме как стоять под дверями Главнокомандующего? - серьезно спросил капитан, и скрестил руки на груди, всем видом пытаясь показать что с ним все хорошо. Жаль что  ноги в упор не хотели этого подтвердить и начали подкашиваться, поэтому Хитсугая поспешил облокотиться об ближайшую стену, и придать себе еще более грозный вид.
- Ты доложила Со-тайчо?

Хитсугая знал, что от проницательного взгляда его лейтенанта не может ускользнуть настоящее состояние юного капитана. Однако он также знал что Рангику не станет поднимать из этого панику.  оставалось только усмехнуться, насколько хорошо, они друг-друга уже изучили, однако делать этого гений не стал.
- Уже доложила значит... - парень посмотрел на своего лейтенант, Матсумото могла взболтнуть лишнего. Казалось в первый раз Хитсугая решил срыть от командующего некоторые моменты пребывания в Каракуре. точнее один момент, связанный с Куросаки. Парень хотел сначала сам разобраться, что же случилось с временно исполняющим обязанности шинигами, и почему его реяцу резко изменилась во время боя. Оставалось надеяться, что за всеми появившимися арранкарами, бюро исследований и разработок упустила изменение духовной силы Ичиго. Это была одной из причин, по которой Тоуширо сам хотел сделать доклад. Однако существовало еще несколько вопросов требующих решения.
- Ичимару в камерах десятого? Сейчас за ним следят простые офицеры? - не нравилось ему это. Тоуширо был уверен. что у предателя изъяли занпакто, а на шею одели реяцу-подавляющий ошейник, но Гин на то и был лисом, что от него было можно ожидать всего.
Выслушав Матсумото. Хитсугая посмотрел куда-то вниз, стараясь обдумать все случившиеся недавно события. Арранкары не могли просто так появится в Каракуре, также как и не мог гин просто так дать себя поймать, даже не сопротивляясь.
- Ты сделаешь это? - в обычной ситуации, юный гений предпочел бы сам сопроводить Ичимару из своих казарм, в зал собраний, однако любому безрассудству был предел. Тоуширо прекрасно понимал, что в данном состоянии он не сможет сделать ничего против Гина.
- Скорее всего главнокомандующий назначит другого капитана, на сопровождение- а вот этого уже било по самолюбию. Гин был задержан 10-тым отрядом, и он же должен был заниматься пленником до конца.
- Вряд ли Ямамото-со-тайчо разрешит вести Гина простому лейтенанту, но я все равно в этом поучаствую...
- Хорошо. Я приказывают тебе лично сопроводить Ичимару Гина, из камер десятого дивизиона, вплоть до зала собраний капитанов. Матсумото, не отказывайся от приказа ни в коем случае, - Тоуширо прекрасно понимал что, некоторые капитаны будут против этого
А теперь последнее.
- Что именно ты сказала Главнокомандующему о Куросаки? - парень и это не мог упустить из вида. Была возможность того что Рангику тоже ничего не знала об изменении Ичиго. Ведь она ушла в начале схватки....оставалось только проверить это.

Отредактировано Hitsugaya Toushirou (2009-03-07 17:51:19)