------->Территория 13-ого отряда----->Переулки.
Вынырнув из своих владений, капитан легким прогулочным шагом двинулся сквозь сеть перекрестков, некоторые из которых вели в тупик. В свете ночи, тайчо больше напоминал бездушного призрака, нежели живое существо, обладающее плотью и кровью. С высоты птичьего полета улицы, соединяющие отряды между собой походили на гиблую паутину. И стоит заметить, что она не один раз ловила в свои путы жертв. В основном это были простые рядовые, среди которых подавляющее большинство приходилось на многострадальный IV отряд, но от такой участи не был застрахован ни один шинигами. Взять бы самого Зараки Кенпачи, о блужданиях которого в этих замысловатых переплетениях белых стен ходили легенды. Кажется, он был тогда зол как никогда. Не раз в этих просторах появлялся немного шатающийся Шунсуй, который решил в очередной раз скрыться от нотаций своего лейтенанта. В итоге он заблудился, но на удивление всем нашел быстрый способ вернуться в Мир. Кажется, тогда он целиком и полностью полагался на прием связанный непосредственно с  пиалкой сакэ. Принцип его состоял в следующем: выпить как можно больше спиртного, чтобы отключить свое сознание. Таким образом, абстрагироваться и дать ногам самим идти куда вздумается. Последние, запомнив последние движения, пришедшие на период чистого сознания, повторяли их в точности до миллиметра и выводили к изначальному результату. Когда капитана восьмого отряда обнаружили к вечеру, спящим возле Восточных Врат, его любимая Нанао-тян устроила ему такую взбучку, что мама не горюй. На губы тайчо невольно легла теплая улыбка. Он был человеком, который очень сильно ценил свое прошлое и был к нему также сильно привязан.

Впав в ностальгию, Джууширо прошел большую половину своего пути. Но на оставшейся части его ждал приятный сюрприз. Когда капитан подошел к горному уступу, он почувствовал неимоверное давление рейацу. Не успел тайчо произнести и слова, как пространство вокруг озарилось желтым оттенком. Главный эпицентр, которого бил ключом с вышины Соукиоку.
Зараки?! Не знал, что он любитель ночных прогулок под луной. Духовная сила Кенпачи была настолько мощной, что спутать ее еще с чьей-то казалось нереальным. Капитана одиннадцатого отряда можно было узнать издалека не только по внешнему виду и высокому росту, но и по жажде боя и мощной силе, которые тот источал беспрерывно. Не смотря на это, Джууширо не передумал идти на гору, напротив он заинтересовался такой ночной метаморфозой в Кенпачи.

- Добрый вечер, Зараки-тайчо, - наконец-то преодолев подъем и оказавшись на "поверхности", Джууширо поприветствовал капитан, который продолжал сеять свое рейацу на расположившиеся внизу просторы Готея. - Вижу, Вам тоже не спится в такую теплую ночь.
Джууширо понимал, что подходить к капитану на близкое расстояние чревато, поэтому он решил держать безопасную дистанцию, которая бы свою очередь позволяла обращаться к мужчине, не повышая голоса.

Отредактировано Ukitake Jyuushiro (2009-11-05 20:51:06)

Офф: Остапа понесло...

У всех бывают трудности в жизни. Не всегда людям удается улыбаться на следующий день также искренне и лучезарно, как это делась с легкого плеча еще вчера. Вообще поведение человека - скользкая штука, впрочем, как и его психология. Попробуй, пойми источник недельной депрессии, когда успел произойти целый ряд событий, способных лечь в основу какого-нибудь суперсовременного экшена или боевика. Одним словом,  мой Вам совет, держитесь от этого всего подальше, но если хочется испачкать руки о чьи-то не особо чистоплотные секреты, милости прошу. Только не говорите, потом, что я не предупреждал Вас.
Джууширо без представлений о том, что возможно его вечно умиротворенное, доброе лицо, постоянно источающее заботу и терпение, может раздражать Зараки, продолжал нарушать его столь любимое пребывание в одиночестве. Возможно, на Укитаке так сказывалось вселенское желание помочь каждому, подставить свое братское плечо для слез, не позволив тем самым упасть человеку в бездну черного отчаяния, но, скорее всего тут имела место быть просто некая недалекость капитана, который исключал мысль о противности своего присутствия. Разве такое вообще возможно? Как оказалось, это вполне реальное событие. Кенпачи всем своим диким и необузданным существом показывал, что не особо-то жалует столь  не хилое внимание раскисшего лица Джууширо, который только и делал, что  улыбался и улыбался. Винить его в этом мы не в праве. Ведь Джууширо не был мороженным, чтобы всем нравиться тем более, если прислушиваться к мнению каждого недовольного, можно приблизиться к порогу сумасшествия, что никакие лечебные травки Уноханы и причудливые приборы Маюри не помогут.

Кенпачи рвал и метал, гневный взгляд его хладнокровных очей мог заставить появиться дрожь в коленях у каждого, но Укитаке не был тем неуверенным в себе рядовым, который шугается гневного взгляда любого офицера, чей чин выше его на целую ступень. Джууширо повидал за свои долгие годы жизни и не таких "варваров", хотя Кенпачи был из их разнообразия единственным, чей образ так сильно отпечатался в его памяти и теперь  ассоциируется лишь с грубой силой и странными украшениями в волосах, об истинном назначение которых капитану пока не посчастливилось узнать. Как - то раз между ним и Шунсуем возник спор на эту тему, в процессе которого друг отстаивал позицию, будто эти бубенцы некое подобие предвещания беды и неминуемой гибели противника, Укитаке же стоял на том, что это простые рюшечки, не имеющие за собой никакого серьезного значения для боя. Кто знает, может когда-нибудь тайчо и удастся раскрыть для себя эту тайну. И судя по предстоящему не особо гладкому разговору, шансы на это с каждым раз увеличиваются.
- Прошу прощения, что потревожил тебя, - чуть ослабив напор добродушия, но не приветствия в голосе, заговорил Джууширо. Карие глаза перекинулись с Зараки на открывающуюся внизу горы панораму ночного города. Кое-где мелькали огоньки, скорее всего они принадлежали лампадам кому-то из капитанов, который тоже не могли найти сна после собрания. Да и о каком покое может идти речь, когда в Готею назревают такие перемены, идущие в разрез с представлениями Джууширо о степени их возможной опасности. Глядя на мерцающие редкие огоньки Готея, Укитаке нежно улыбнулся, как это делают отцы, гордящиеся своими чадами. В такие мгновения в образе капитана отчетливо прослеживались черты Генрюсая, который не переставал смотреть таким взглядом не только на  Сейретей, но и на капитанов, лейтенантов и рядовых, населяющих столица Мира Духов. Старику – все они казались внуками, правнуками и детьми, которых только и надо, что учить уму разуму.
- Честно, говоря, не ожидал тебя здесь увидеть. Впрочем, как и застукать тебя за созерцанием прекрасного, - ладонь правой руки легла на затылок, пальцы приступили его почесывать. Все эти движениями придавали Укитаке некую юношескую непосредственность и неопытность. На самом же деле все было вплоть да наоборот. Джууширо предполагал, чем именно был вызван столь неожиданный всплеск рейацу коллеги. Скорее всего, пытался вновь узнать имя своего занпакто. Кажется это уже третья попытка. Хотелось бы мне помочь ему, но боюсь, это лишь преумножит его негодование. Занятый своими мыслями, Джууширо не сразу понял смысл тех нападок, которые бросал Зараки в его адрес. Прозрение и их осмысление пришло позже, когда Кенпачи ожидал ответа.
- Вообще-то сегодня я был на собрание. И нужно заметить, что оно меня не особо порадовало, впрочем как и мотив его созыва, - все также глупо почесывая затылок, вымолвил тайчо. Правда сейчас  голос звучал более серьезно и твердо. Все-таки в компании Зараки не следовало забыть о безопасности. Ведь он всегда отличался взрывным нравом, который был сложен для понимая, такому как Джууширо. Но все же последний не переставал предпринимать для этого попытки. От разговора посвященного его шаткому здоровью, Укитаке решил ускользнуть. Ему было немного не по себе, когда каждый встречный интересовался лишь этим и тыкал пальцем в его беспомощность как неразумного котенка.
- Прекрасный вид, не правда ли? Всегда любил наблюдать за Готеем именно с этих точки и радиуса. Каждый следующий взгляд, открывает что-то доселе незнакомое. - Джууширо догадывался, что, скорее всего Зараки были не интересным его размышления в слух. Ведь капитан 11 вовсе не походил на тех выпускников академии и рядовых его отряда, которые с особым трепетом выслушивали его рассказы  и проникались философским диалогом. Нет, Укитаке таким жестом не хотел умолить интересы и принципы Кенпачи и чтобы его самого убедить в этом, он поспешил сменить тему обсуждения на более близкую для Зараки.
- Зараки-сан, что ты думаешь о собрание и его итогах? - не поворачиваясь к капитану, вымолвил Джууширо, его заботливый трепетный взор не хотел отрываться от видов ночного города, белые стены которого в темноте казались серыми. Впрочем, как и дни, которые вскоре должны были наступить в жизни каждого бога смерти.

Отредактировано Ukitake Jyuushiro (2009-11-10 23:38:21)

Изучать людей, подмечать все их сильные и слабые стороны, не преследуя при этом никакой приземленной цели, которые можно было бы в дальнейшем использовать в свое эгоистическое благо. Эта манера делала Укитаке хорошим другом, приятелем, товарищем и, конечно же, капитаном. Лидер отряда - великая ответственность и зачастую чтобы решить все проблемы отряда не нужно быть богатырем, хватит лишь одной толерантности и благородства. Впрочем, Зараки никак не желал предрасполагать к себе собеседников, Джууширо не помнил еще, чтобы Кенпачи относился хотя бы с частичным уважением к одному из капитанов, всех он поливал грязью, не задумываясь, что может ранить своими словами духовное спокойствие человека. Зараки воздействовал подсознательно, как червь - паразит он сжирает тебя своим хищным взглядом и резкими движениями, которые в свою очередь сеяли смуту в неприступной крепости самообладания. Его противник при виде такой машины для убийств, которой не ведомы чувства и переживания близкого, терялся, занпакто в руках начинал подрагивать. А последнего достаточно, чтобы потерпеть фиаско, без права на реабилитацию. Шинигами ни на что не годен без своего духовного продолжения и выражения, одним словом оружия возмездия, очищения, проявления милосердия. Все зависит от символики и философии каждого из отрядов.

- Я не вправе судить, Зараки-сан, но посмею предположить, что если бы тебе был противен этот пейзаж и данная атмосфера, вряд ли бы ты провел тут и минуту, - в присутствие капитана, Джууширо тщательно выбирал слова, что в свою очередь было не свойственно Кенпачи. Последний говорил все на прямую, как говорится в лоб - типичные свойства революционера и массовика затейника, который только и может, что размахивать направо и налево мечом. Но Укитаке узрел в Зараки задатки не плохого оратора и политика, по крайней мере "варвар" не скрывался за ширмой лжи и обмана к чему прибегает большинство капитанов и лейтенантов, словом все люди, которые таким образом прячут от чужих глаз скелеты своего прошлого. Эта черта нравилась Укитаке. Самоотверженность - одна из добродетелей, которые сопутствуют победителям, а Зараки как утверждают "хроники" проигрывал лишь однажды. Помнится, это был Куросаки Ичиго. Славный малый и такой способный. С этих мыслей Укитаке впал во все тяжкие, он стал предаваться мечтам: поболтать с и.о. шинигами о том о сем, в обязательном порядке расспросить о Мире Живых, о нынешней моде и в конце уютной беседы за чашечкой чая пообещать наведаться. Но его грезы были разрушены булыжником, кинутым в его огород не кем иным как шалуном Кенпачи. После весьма долго служения Готею и Королю Душ, Укитаке все чаще стал замечать за собой афоризмы, сравнения и обращения, позаимствованные им у главнокомандующего. Сколько бы Киораку не спорил со мной, но все они действительно еще дети. И Зараки служил лишним наглядным подтверждением этих слов - мальчишка драчун, самоуверенный, то и дело впадающий из крайности в крайность, но иногда способный кроме грубой силы использовать задатки неплохого мышления.
- Не всегда грубая сила может взыскать вразумительный эффект, - прохрипел Джууширо. Услышав свой сдавленный голос, капитан поспешил прокашляться и сглотнуть неприятную тягучую жидкость, отдающую соленым вкусом. - Тем более, мне кажется, вряд ли такие методы вызвали у Гина что-нибудь кроме ехидной улыбки.
Укитаке сдавлено улыбнулся спине Кенпачи. Под ниспадающими лучами лунного рогалика, были отчетливо видны круги под глазами тайчо, на которого накатила слабость. Но Джууширо стойко стоял на ногах, стараясь не покачиваться и не показывать слабины, последнее в итоге у него плохо получалось и в конце концов он залился раздирающим тишину кашлем, еле сдерживаемым ладонью руки.

Отредактировано Ukitake Jyuushiro (2009-11-14 22:05:53)

Офф: Данная картина мне кое-что напоминает, но я стараюсь выкинуть ее из головы. Больше не буду ждать одобрения со стороны Рэцу и Кенпачи, тем более я уверен они будут не против такого поворота события. Предполагается, что с постом Зараки-сана мы отправимся в 4 отряд.

Алчность говорила устами Зараки. Вот только капитан желал отнюдь не денег и мировых богатств, его прельщала более приземленная потребность. Пустить кому-нибудь кровь, увидеть, как алая жидкость стекает по холодному безмолвному куску железа. А ведь занпакто без души, чей голос приглушается необузданной силой, таковым и является. Безделушка, металлическая палка, которая отличается от простого прута лишь обработкой. И то, зазубрины на лезвии катаны Кенпачи молвили совершенно о другом. И Джууширо не составило определенного труда сделать, пускай и поспешный, вывод, что меч стонет под гнетом своего хозяина.
Укитаке уже ничего не слышал. Хриплые, ненадежные механизмы собственного организма, заглушали все инородные звуки, поступающие извне. Каждый вздох отдавался режущей болью в груди, вынуждая делать очередной глоток воздуха, влекущий за собой типичные последствия. Не смотря на то, что тайчо привык цепляться за жизнь, он так до конца и не смог подавить легкий страх перед смертью. Да, она его страшила, но не так как людей, которые боятся самого процесса восхождения на небо, капитану было это чуждо, он чувствовал, что с его уходом жизнь изменится отнюдь не в лучшую сторону, и уже заранее перекладывал вину за будущее на свои плечи. Конечно, все это можно смахнуть на очередной приступ, именно в которые Джууширо ощущает предельную близость Госпожи Костлявой. Ее затхлое холодное дыхание ударяется о его спину, распространяя напряжение неминуемого удара косы по всему телу. Но каждый раз она дает отсрочку, оставляя после себя эхо своего хохочущего загробного голоса.

Капитан был как полотно, казалось если снять с него одежду, то можно будет увидеть всю венозную систему его тела со всеми ее ритмичными импульсами. Под глазами еще более внушительно дали о себе знать темно-синие круги, движения стали замедленными, лишь глаза продолжали борьбу, они были мутными, но они все еще искрились лучиком надежды, доброты и тепла. Через пелену полу бессознательности, Джууширо почувствовал, как на его плечо легла массивная ладонь Зараки и стала тормошить его из стороны в сторону, пытаясь привести столь неэстетичным способом своего "приятеля" в чувства. Но, увы его действия не нашли вразумления. Реакция тринадцатого была заторможенной, лишь через несколько минут он приподнял голову и устремил свои карие глаза, полные благодарности на Кенпачи. Рука все еще закрывала рот, сквозь пальцы на землю стали падать капельки крови и в момент впитываться, оставляя после себя темное пятнышко.
- Спасибо, Зараки.... Кха-Кха, - плечи резко задергались в судороге, ноги стали подгибаться, рука автоматически начинала нащупывать точку опоры и в итоге безрезультатного скитания в пространстве, уперлась в грудь Кенпачи. - Похоже, мне все же придется сегодня заглянуть на огонек к Унохане.
Кашель давал лишь минутные передышки, пользуясь которыми Джууширо восстанавливал дыхание и готовил себя к новому приливу солоноватой жидкости к ротовой полости. Укитаке убрал руку со рта и через силу улыбнувшись, развернулся и поковылял к спуску с горы. Через каждые два шага он останавливался, сдерживая кашель, в один из таких мини-приступов капитанское хаори слетело с его плеч на землю. Джууширо совершенно не заметил этого, он продолжил движение. Вскоре его начало водить из стороны в сторону, ноги подгибались под гнетом внутреннего патрона. Но тайчо держался на уважение стойко, не теряя чувства достоинства и чести. К сожалению, поединок, жажда в котором, судя по поведению Кенпачи, уже испарилась, Джууширо был вынужден вести снова со своим вечным противником, который занял прочные позиции в его тылу. Еще два шага и капитан упал на колени, а после его белоснежная голова коснулась грубой холодной почвы.

Отредактировано Ukitake Jyuushiro (2009-11-26 22:36:39)